Согласно обязательным методологическим требованиям к теориям (объяснение фактов, предсказание новых), теории, не объясняющие фактов, должны быть отклонены как несостоятельные, а вместо них должны быть предложены новые, объясняющие всю совокупность накопленного эмпирического материала. Да и зачем нужны науке теории, игнорирующие и не объясняющие многочисленные и общеизвестные факты?
Данная работа написана на основе лекции «Мышление шамана», прочитанной осенью 2019 года. Позвонила мне незнакомая тогда Ольга Форись (спасибо ей) из АНО (автономная некоммерческая организация) «Университет 2035» (проект «Клубы мышления») и предложила прочитать такую лекцию через две недели. О Сколково я что-то слышал, об остальном до этого и не слышал. Времени было мало, шли занятия по расписанию, нужно было ехать в Пермь на уже согласованную встречу с читателями (давно обещал), но… тема мне была интересна. Давно хотел обдумать, а тут и такой запрос.
Соответственно, лекция писалась урывками, минутами. Однако именно во время подготовки к лекции впервые возникло желание соединить позитивные методологические установки с фактами (феноменологией) хотя бы описанной или лично знаемой шаманской практики и, наконец, начать предлагать свои возможные объяснения, частично выходящие за рамки существующих теорий и концепций.
И после прочтения (2 декабря 2019 года) лекция продолжала обдумываться. Просматривая видеозапись, видел как преподаватель, где не хватало примеров, где недообъяснил и т. д. Правда, если все объяснять и иллюстрировать, то объем лекции был бы уже не 1 час 30 минут, а гораздо больше. В конце концов, в октябре 2020 года, решил остановить на три-четыре месяца работу над следующей книгой (Биография Шамана) и дописать то, что было не досказано на лекции о мышлении шамана. Естественно, опирался кроме изданий о шаманизме, в основном, на свой опыт и контакты с коренными малочисленными народами Севера (КМНС)[4] и юго-западнее с уже просто коренными (не малочисленными) народами Сибири и Дальнего Востока РФ (конкретно – коренными народами Якутии и Бурятии). В данной работе используется название «эвелны», которое представляется мне более конкретным, чем использовавшееся слишком широко название «тунгусы». В царской России и в первой половине XX века под термином «тунгусы» понимались все коренные народы Сибири. С культурой некоторых из них я знаком только по литературным источникам.