Кира нервничала так, что с ночи страшно разболелась голова. По слабости духа подумывала разговор отложить. Но, увидев Мишкино решительное лицо, передумала: пропадать – так вдвоем! У них все вдвоем, пополам, вся их совместная жизнь.
На улице обнялись.
– Как на войну, – грустно усмехнулась Кира.
Мишка молча кивнул.
Дорогой в Жуковский Кира всплакнула – всех было жалко: и родителей, и себя. Но требовалось еще и родительское разрешение – вот и это было проблемой. Хотя чего ждать, на что рассчитывать? Реакция матери и отца была вполне предсказуемой – и Кира это отлично понимала.
* * *
Мать выглядела озабоченной и Кириного настроения, кажется, не заметила – вечно болеющий муж теперь был ее основной проблемой. Что там дочка? У нее давно своя жизнь, она давно отрезанный ломоть.
Кира села на кухне, и мать спросила:
– Голодная? Есть будешь? У меня сегодня кислые щи.
Кира обреченно кивнула: обед – небольшая оттяжка. Пусть будут щи.
Отец к обеду не вышел – спал. Мать посетовала, что он теперь много спит. Только приляжет, сразу засыпает. Ну и уже легче. При отце начать разговор было совсем страшно. Она молча хлебала щи и готовилась. «Кажется, так я никогда не боялась», – подумалось ей. Но и это надо пройти. Надо. И она это пройдет.
Наконец выдавила, как пискнула:
– Мама, у нас для вас новость. Не слишком приятная, но неизбежная.
Мать вскинула брови:
– Ну-ну! – поджала губы. – Чего от вас ждать? Одних неприятностей.
– Мама! – выдохнула Кира. – Мы уезжаем.
Мать растерянно моргала глазами – не понимала.
– Куда? – булькнула она. – И надолго?
Страшно было произнести – «навсегда».
Кира молчала.
Мать повторила:
– Куда вы собрались? Что еще в голову вздумалось этому твоему?
Кира оборвала:
– Мужу, мама! Как бы тебе это ни нравилось, Миша мой муж. И хватит, пожалуйста! – Помолчала с минуту и как в воду: – Мы уезжаем насовсем. Насовсем, мама! И вам надо принять наше решение. Ты же знаешь. – Кира, ободренная материнским молчанием и растерянностью, затараторила: – Мама! Ты же знаешь, что у Мишки с работой! Ты же знаешь, как мы живем. Тебе же известно, где мы и как. Мы устали слоняться по чужим углам! Мы уже взрослые люди и… – Кира заплакала.
Мать молчала.
– Мама! – выкрикнула Кира. – Ну не молчи! Умоляю! И еще – пойми меня! Пойми нас! Мама, пожалуйста!
– Вас? – хрипло сказала мать. – А меня? А отца? Нас кто поймет? – Она резко встала со стула и вышла из кухни.