Действительно, солнце спряталось за тучу, подул ветерок, и стало довольно зябко. Поэтому второй раз он отстраняться не стал. Тем более что ему было приятно исходящее от спутницы тепло и тонкий аромат духов. Лишь бы жена не увидела!
В кафе-кондитерской было малолюдно, уютно и пахло ванилью. Они сели за столик у окна, взяли безе с черникой и кофе. Иван предложил выпить коньяку, Лена охотно согласилась. Она действительно продрогла и согревала ладони о чашку.
– А вы ведь, историк, верно? Почему же тогда преподаёте на философском?
– Это уже интервью? – улыбнулся Трофимов. – У меня диссертация на стыке специальностей. Движение перстня – это история, а его оценка – философия…
– Так легче маневрировать?
– Между чем и чем?
– Между запретной правдой и дозволенной ложью.
– С чего вы взяли?
– Это чувствовалось. Да и студентов привлекает то, о чем вы не писали в своих трудах, но о чем по крупицам проговариваетесь в лекциях. Недаром у вас такой аншлаг. Особенно на этой теме. Я не слышала, чтобы филологи и инязовцы ходили к другим преподавателям. Или к вам на другие темы…
Она подняла грушеобразный бокал с плескающейся на дне янтарной жидкостью.
– За науку и вас, как ее яркого представителя!
Они чокнулись, выпили.
– Похоже, коньяк неразбавленный, – сказала Лена.
– И пирожные действительно свежие, – в тон ей высказался Трофимов.
– А ваш коллега Киндяев? Ему нравился перстень? – небрежно спросила Лена, допивая свой кофе.
От неожиданности Иван Родионович вздрогнул.
– Откуда вы знаете про Киндяева?!
– Я же не просто пишу, что в голову придет! – девушка с сожалением отодвинула пустой бокал. – Я провожу расследование. И знаю, что Киндяеву перстень не нравился, что в львиной голове он угадывал Князя Тьмы. Разве не так?
Вместо ответа Трофимов подозвал официантку и заказал еще кофе и коньяк.
– И перстень действительно сильно обжег ему руку! – продолжила Лена. – А через некоторое время вырвавшийся из клетки цирковой лев разорвал его прямо во время представления. Об этом написали газеты. А я только соединяла разрозненные факты. Рассказы родственников, знакомых, сослуживцев… И у меня накопилась целая папка!
– Чего же вы хотите от меня? – напряженно спросил Трофимов. Это могла быть действительно пронырливая журналистка, а могла быть представительница «третьей силы», которая не раз вмешивалась в его жизнь. Правда, это были позитивные вмешательства. Но все могло измениться в любой момент…