– Вы в порядке? Вы способны сейчас здраво рассуждать? – спрашивает он.
Я молча киваю.
– Понимаете, я не имею права всего рассказывать, но как-то объясниться мы все-таки должны, – быстро начинает говорить он. – Всё, что с вами произошло, – это огромная циничная махинация группы лиц, работающих в нашем банке. Преступление мы предотвратили, деталей вам знать не надо, да и не поймёте вы.
– То есть, всё это вранье, розыгрыш и никаких кредитов не существует? – я начинаю нервно хихикать.
– Нет, всё правда, – куранты в телевизоре начинают бить свои двенадцать ударов, а Дед Мороз начинает говорить ещё быстрее. – Просто вас ввели в заблуждение относительно безлимитности кредита и вообще по условиям. Преступники хотели использовать вашу безупречную кредитную историю в своих целях. Объяснять долго, а вы должны ещё успеть подписать договор на какое-нибудь желание. Вы же не упустите такую уникальную возможность?
Часы бьют, Дед Мороз говорит, что мне нужно быстро выбрать из моего списка одно желание и быстро поставить росчерк на документе, пока часы не пробили двенадцать. Тогда мне успеют дать на него кредит.
Время в моем сознании вдруг останавливается, становится вязким и тягучим, как конфета ириска. Я смотрю на список: поездка на Мальдивы, умение танцевать сальсу, грудь четвертого размера, должность генерального директора… Три тысячи сто семьдесят желаний… Три тысячи сто семьдесят глупостей, которые, по сути, никого никогда не сделают счастливыми. Потому что счастье – это не умение танцевать, это мгновение, когда у тебя вдруг вышло правильное движение, это долгие месяцы и, может, даже годы достижения поставленной цели, это жизнь, проходящая в эти самые месяцы и годы, пусть не всегда стопроцентно счастливая, но твоя жизнь. Не жизнь клонированной талантливой танцовщицы, а твоя, настоящая.