Директор кивнул, заметив повязку на голове синоптика:
– Я вижу, вы уже в курсе. Тем лучше. Тем лучше, – директор музея явно собирался с мыслями. – Я к вам, Степан Палыч, вот по какому вопросу. Раз уж вы, так сказать, теперь… я хочу сказать, Максим-то наш того, уже у них… В общем, все равно вам туда надо. Никак нельзя же с ними связаться, только лично… Так вот, – директор вдруг взглянул прямо в глаза синоптику, приблизился в тесноте прихожей почти вплотную и приглушенным почти шепотом тревожно зашипел: – Поговорите с ними! Ну, что-нибудь сделайте! Пусть! Пусть они уйдут! Разгонят, как тогда, и уйдут! У меня же сын! Сын у меня! А Максим этот… Я год уже как в этом кошмаре живу! Они ведь общались. И я чувствую, что сын может… может… тоже… – директор музея, не выдержав накала страстей, резко отвернулся к двери и прижал пальцы к зажмуренным глазам. – Я пойду.
Так больше и не повернувшись, он поспешно выбежал из обсерватории.
Синоптик запер дверь и остался в полутемной прихожей. Надо же. До сих пор он лично с этим человеком не пересекался. А теперь вот. Ишь ты. Тут в дверь снова позвонили. Вернулся что ли? – мелькнуло подозрение в его ноющем мозгу. Он на всякий случай снова накинул цепочку на дверь и открыл.
Перед ним возник фрагмент торжественного серьезного лица заместителя главы городского совета, Глеба Полуактовича Покойного. Синоптик закрыл, снял цепочку и снова открыл. Заместитель неспеша, со значением перешагнул порог и тут же начал:
– Вы, я вижу, Степан Палыч, в курсе.
– Да, – нехотя признался синоптик, – отпираться бессмысленно.
– Вот именно, – подтвердил заместитель. – Вот именно. Тем более что, я видел, к вам Анфиска забегал?
Синоптик кивнул.
– Что он тут вам наговорить-то успел? – саркастически заломив брови, усмехнулся заместитель.
– Да ничего особенного, – синоптик потер тупо ноющий висок. – Просил поговорить с вертолетчиками. Беспокоится за сына.
– Сына! Пф, – презрительно перебил заместитель. – Нет у него никакого сына! – он понизил голос и выпучил глаза: – Нету! И не было никогда!
– Так ведь…
– Нет! И слышать ничего не хочу! Это ж надо… И тут этого сына приплел… – заместитель негодующе замолчал, но потом спохватился: – Вы у нас человек далекий от, э-э, этих кругов. Разумеется. Так вот запомните. Просто запомните, что я вам скажу: нет у него никакого сына. Все. Нету. И не было никогда. Все. Все. Так… – заместитель провел ладонью по прическе: – О чем бишь мы? Да! Идти вам надо, конечно, ночью. Ночью оно, знаете, с головой легче будет. Мы вам, разумеется, льготный рецепт обеспечили. Вот, – порывшись в портфеле, заместитель протянул синоптику небольшой розовый листок с кучей печатей. – Сегодня его отоварите… лучше в дежурке, и тогда уж и выходите. Лучше сегодня, – повторил заместитель.