– Влад вернулся, – радостно отвечает брат. Чувствуется, что эту-то новость он и хотел мне сообщить. Я же молчу. – Он, конечно, как всегда тот еще опоздун, но все же вернулся!
Как же невовремя. Как же невовремя вернулась любовь моего раннего детства по имени Влад, когда у меня свой Влад объявился.
– Крис, ты чего молчишь? – осторожно спрашивает брат.
– Здорово, что вернулся, – мой голос звучит искусственно радостным, и брат не может этого не понять.
– Ой, вот только не надо. С периода твоей детской влюбленности уже столько лет прошло, ты уже для этого слишком стара, – ехидно подмечает Вадим.
– Да не было никакой детской влюбленности, ты сам ее придумал и сам поверил, – я обманываю. Но на этой лжи брат меня поймать не сможет.
– Вот и славненько. Он, кстати, будет сегодня на наших семейных посиделках. Мама уж очень хотела его видеть.
– Ты уже всех о его возвращении в известность поставил?
– Конечно, – серьезно отвечает брат. – Просто решил предупредить, чтобы не стало сюрпризом.
– Откуда столько радости? Ты к нему раз в два месяца точно ездил.
– Так то ездил, а тут он постоянно рядом будет.
– Слушай, мне кажется, что детская влюбленность была именно у тебя, – не удержалась от колкости. – Даже переросла во взрослую.
– У тебя, Крис, язык без костей, – довольно отмечает брат. Уж не знаю, откуда в нем мазохизм, но он отчего-то получает истинный кайф, когда я его подкалываю.
– Покажи мне хоть одного человека, у которого с костями.
– Отстань. В общем, не забудь про сегодняшний ужин. Я буду с девушкой.
– Опять? – тяжело вздыхаю я.
– Снова.
После этого из трубки раздаются короткие гудки.
Нет, я люблю брата. Иногда просто обожаю – он был рядом каждый раз, когда я чувствовала себя по-настоящему плохо. Всегда поддерживал какие-то мои авантюры и в каждом споре с семьей вставал на мою сторону, даже если считал, что я не права. Об этом он мне мог высказать после, но никогда во время. Я не представляла своей жизни без Вадима и смело могла его назвать своим самым близким человеком. Но иногда он по-настоящему невыносим. Особенно, в вопросе моей личной жизни. Уж не знаю, почему он примерил на себя роль коршуна, который строго следит за моим личным счастьем, но каждый раз я сталкивалась с какой-то до болезненного неадекватной реакцией.
– Обидишь Крис, я тебе ноги переломаю, – его коронная фраза. Он всегда говорит ее с милой улыбочкой и поигрывая бутафорским кастетом, внезапно оказавшимся у него в кармане. Стоит ли говорить, что это лишь первый шаг в его стратегии отваживания от меня ухажеров?