В конце концов, Марина ведь не маленькая девочка. Договорится с кем-нибудь. Автостоп или что-то такое… Дальнобойщики ездят по трассе в любой снегопад. Правда, месяц назад в нашем районе три грузовика перевернулись… Но метель только началась, вряд ли завалило до такой степени. Кто-нибудь согласился бы ее подвезти… Хотя бы до ближайшего мотеля для тех же дальнобойщиков. Клоповник тот еще, я как-то там провел пару дней, когда озеро разлилось по весне… Но я же как-то пережил, вот и она сможет. Главное, чтобы никто не принял ее за проститутку, а то здешние мужики – народ простой.
С чего мне было за нее волноваться? Она не приходилась мне никем, ни родственником, ни другом. И все же при мысли о том, что какой-то водила, оголодавший после рейса, увидит у трассы хрупкую фигурку в короткой курточке, затащит в кабину и полезет своими лапами, мне стало не по себе. Я еще какое-то время убеждал себя, что мне плевать, совлечется ли Марина с дальнобойщиком, замерзнет ли в сугробе или проведет сутки-другие в маленьком аэропорту, потому что все рейсы явно отменят, а потом не выдержал, выругался так витиевато и забористо, как давно не ругался, и взял с камина ключи от машины.
Как бы она ни испортила мою жизнь, я в какой-то степени отвечал за эту невыносимую девицу. Коля, дурак этакий, бросил ее и свалил. Подождал бы пару минут, мне не пришлось бы разгребать за ним весь бардак.
Вышел, вглядываясь черноту и снежные завихрения. Фонарь у дома отбрасывал бледное желтое пятно, и толку от него не было никакого. В глубине души я надеялся, что этой дурехе хватит ума не пойти никуда в такую погоду. Это было бы настоящим самоубийством.
– Марина? – полувопросительно крикнул я, но голос потонул в порывистом ветре.
Женщины любят драматично уходить и устраивать всякие театральные сцены. Типа «Останови машину, высади меня здесь, дальше я пойду пешком». Сто раз слышал это от Тани, и дальше голословных угроз обычно дело не шло. Поэтому я подозревал, что Марина вполне может сидеть где-то у моего крыльца и изображать оскорбленную невинность. И при первом моем «так и быть, заходи, можешь переночевать у меня» не пройдет и секунды, как она рванет в дом с чемоданом в охапку.
Однако Марины не было ни на крыльце, ни около бани, а по свежему снегу тянулась вереница ее следов и широкая полоса от чемодана: кажется, она тащила его волоком.