Я уже и забыла, когда мое сердце наполнялось такой радостью последний раз. Я ощущала себя такой живой.
Бывали ли такие моменты в вашей жизни? Моменты, когда вы чувствовали себя по-настоящему живыми. Это ощущение подобно огромному яркому салюту, который запускают на вечеринке в вашу честь – в честь того, кем вам удалось стать.
Чтобы испытать подобное, мне пришлось преодолеть долгий путь. Двенадцать лет назад врач объявил, что мучающие меня боли и прочие симптомы – ничто иное как ревматоидный артрит (РА). Эта новость пронзила меня, как игла воздушный шар, резко выпустив весь воздух. Я сидела в кресле, сгорбившись, и видела лишь руки доктора, а он все пытался мне что-то объяснить. Конечно, все признаки налицо: каждое утро я испытывала резкую и симметричную боль в руках и коленях, а судя по анализу крови, в организме разгорелся нешуточный воспалительный процесс. Врач рассказал, что аутоиммунное заболевание вроде РА наступает в результате сбоя, когда организм ошибочно атакует сам себя – в моем случае, суставы.
Он заключил, что я нахожусь в состоянии средней тяжести, и пояснил, что существует много мощных хорошо изученных препаратов для избавления от боли. Однако сама болезнь не лечится, и однажды я окажусь прикованной к постели.
А ведь у меня все так хорошо складывалось! Бизнес по управлению капиталами, ведущая фирма на Уолл-стрит. Я добилась успеха сразу, что действительно невероятно, ведь в нашем деле консультанты-новички проваливаются в 80–90 % случаев. Меня уважали, меня приглашали выступать перед коллегами во все уголки Соединенных Штатов. Кроме того, у меня было двое маленьких детей и успешный муж на руководящей должности. За две недели до того, как заболели руки, мне предложили подработать профессиональным игроком в нашем загородном теннисном клубе. У меня была совершенно прекрасная жизнь.
То, что происходило с моим телом в следующие недели, казалось каким-то страшным сном. Верхняя часть кистей так опухла, что они стали напоминать округлые покрасневшие панцири черепах с растопыренными от боли лапами-пальцами. Даже просто держать ручку было невозможно. На совещаниях я прятала руки под стол и следующие два года заучивала наизусть то, что говорили мне клиенты.
Кисти отказали, и мне приходилось пользоваться предплечьями, чтобы обнять девочек. Если я играла с ними на полу, то не могла встать без посторонней помощи. Я не могла завязывать шнурки и позаботилась о том, чтобы у детей была обувь на липучках, но в целом я едва справлялась. По моим щекам часто катились слезы, когда я собирала их утром. Разумеется, о теннисе пришлось забыть.