– Пропуск! – заорала Татьяна Сергеевна так истошно, будто я ткнула ее шилом в бок.
Нет, что-то все-таки случилось со мной в парке – невзирая на ее вопль, я уверенным шагом прошла внутрь помещения.
Зашла, не глядя кивнула всем, подошла к столу у окна, бросила сумку на стул.
Обернулась. Все уставились на меня так, будто по мне уже пора заказывать панихиду.
В смысле, все, кто есть. Милы, как обычно, нет. И Ани тоже.
– Ты где шатаешься? – листая каталог косметики, удивленно спросила Катя. Она была опять в новых, пятых по счету, сапожках.
Но я не успела ей ответить.
Дверь кабинета заведующей распахнулась, и оттуда вышла Вера Андреевна, невзрачная дама лет сорока пяти, в дорогом костюме.
Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
– Вы почему опаздываете, Ариадна Кирилловна? – ледяным тоном спросила она.
Потом вызволила из рукава руку с часами и длинным ногтем, покрытым темно-красным лаком, многозначительно постучала по циферблату.
В это время у Кати зазвонил мобильник. Нимало ни смутясь того обстоятельства, что в кабинете находится заведующая, которая распекает нерадивую сотрудницу, Катюша нажала на кнопочку дорогущего аппарата и довольно громко заговорила:
– Привет! Нормально. На работе. А-а… Ха-ха-ха!
Поморщившись, но не сказав ни слова, Вера Андреевна насупилась еще больше и, вперившись в меня, произнесла строго и четко:
– За опоздание я вправе лишить вас премиальных!
Я собиралась, поникнув головой, пролепетать что-то вроде «Простите, приболела, позвонить не смогла…», но вместо этого вдруг высоко подняла голову и звонко выкрикнула:
– Я гуляла в парке!
Воцарилась тишина. От неожиданности моего ответа даже Боря Клоков, ботаник в очках, отвлекся от краеведческого исследования и уставился на меня.
А Маргарита Тихоновна даже покачнулась вместе со стулом.
По лицу Веры Андреевны пробежала суровая тень.
– Что вы несете?.. Вы что, с ума сошли?!
Попробовала бы она сказать такое Кате!..
Но нет, Кате она такого не скажет. Вера Андреевна точно знает, кому и что можно сказать.
И в эту секунду я отчетливо поняла, что это мой последний с ней разговор.
– Я гуляла в парке, – повторила я, открыто глядя ей прямо в глаза.
И усмехнулась.