– Послушай, – сказала Мавис, когда щелчок замка дал знать, что они остались одни, – откуда здесь взяться волшебству? Мы же не читали никаких заклинаний.
– И ничего такого не делали, – подтвердил Фрэнсис, – разве что… Кроме того, все это чепуха, конечно, насчет волшебства. Мы просто так играем, верно?
– Да, конечно, – с сомнением согласилась Мавис, – но что ты имел в виду, когда сказал «разве что»?
– Мы не произносили никаких заклинаний, правда?
– Конечно, мы… Мы ничего такого не говорили…
– Когда это случилось, я говорил.
– Что говорил? Когда?
– Когда все произошло.
– Что произошло?
Трудно поверить, но тетя Энид выбрала именно этот момент для того, чтобы приоткрыть дверь достаточно широко, чтобы сказать:
– Мавис – в постель.
И Мавис пришлось послушаться. Но, уходя, она снова спросила:
– Так что же произошло?
– Это, – ответил Фрэнсис, – чем бы оно ни было. Я как раз говорил…
– МАВИС! – позвала тетя Энид.
– Да, тетя Энид… И что же ты говорил?
– Я говорил: «Сабрина, прекрасная», – напомнил Фрэнсис. – Как думаешь… Но, конечно, ничего подобного не могло быть… И ведь в аквариуме сухо, ни капли воды.
– Может, волшебство как раз и должно быть сухим? – задумалась Мавис. – Иду, тетя Энид! Хотя магия обычно заключена в горящих предметах и, конечно, она не сработала бы в воде. Так что ты там увидел?
– Оно было похоже на Сабрину, – ответил Фрэнсис, – только очень маленькую. Не маленькую куклу, понимаешь, а живую – как будто я глядел через неправильный конец телескопа. Хотелось бы мне, чтобы ты тоже ее увидела.
– Скажи еще раз, быстренько: «Сабрина, прекрасная», а я посмотрю.
– Сабрина прекрасная,
меня услышь
из…
Ох, Мавис, да! Получилось! Там действительно что-то есть. Смотри!
– Где? – спросила Мавис. – Я не вижу… Ой, дай-ка взглянуть.
– МАВИС! – позвала тетя Энид очень-очень громко, и Мавис оторвалась от аквариума.
– Надо идти. Ничего страшного, завтра еще посмотрим. Ой, Фрэнс, если это и вправду оно… Волшебство, в смысле… Вот что я тебе скажу…
Но она так ничего и не сказала, потому что тетя Энид влетела и вылетела, утащив Мавис прочь – так сказать, в вихре нетерпеливого раздражения. На ходу, едва приостановившись, тетя задула четыре свечи, а в дверях обернулась и бросила:
– Спокойной ночи, Фрэнсис. Твоя ванна уже готова. Не забудь хорошенько вымыть за ушами. Утром у нас будет мало времени.