– Я ваш командир, прапорщик, но в этой ситуации приказывать не могу. Да и не хочу, если честно. Но я бы оставил всех красных в ближайшем овраге.
– Расстрелять? Но что скажут крестьяне о нас, господин капитан?
– Мы без знаков различия. Местные даже не поняли кто мы. Мало ли вольных отрядов рыскает по тылам красных и белых?
– Крестьяне хорошо поняли кто мы такие. Вы посмотрите на юнкеров, господин капитан.
– В этом вы правы, прапорщик. Но я все равно поставил бы этих «казаков» лицом к оврагу. Пора перестать думать о том, что скажут про нас, прапорщик. Если мы победим в этой войне, то мы будем писать то, что станут говорить потомки. А если победят они, то все равно нас «обольют чёрной краской». И большевики не станут её жалеть. Можете мне поверить, прапорщик.
– Значит…
– Вам решать, прапорщик. А еще лучше спросите юнкеров.
– Хорошо, господин капитан. А что делать с лошадьми?
– С какими лошадьми? – не понял Штерн.
– Упряжки тачанок мы забираем, но есть еще лошади их конных в количестве 30-ти голов.
– Ах, вот вы о чем! Отдайте их крестьянам.
– Крестьянам? Кавалерийских лошадей?
– Нужно же нам хоть что-то им отдать. Тем более что для нас это ничего не стоит. Трофеи. Будь здесь мой друг поручик Лабунский, он бы порадовался такому решению…
***
Утром тачанки с юнкерами умчались в расположение Самурского пехотного полка. Крестьяне Сосновки, получившие такой подарок от белых как тридцать лошадей, собрались на сходку. В сарае все еще находились связанные казаки Назарука. Вопрос был один – что с ним делать?
– Коли отпустить, то они и коней заберут, – сказал один.
– Непременно заберут. Нам что ли оставят? И чего беляки их сами не постреляли?
– Придется нам самим их упокоить, мужики. Коней-то мы уже поделили.
– А как это сделать?
– Чего проще? Они связанные в сарае. Переколем вилами по-тихому и всего делов.
– А трупы?
– В рощу сволокём и прикопаем. А в случае чего все на беляков свернем.
Крестьяне это не юнкера Слуцкого. Они не колебались ни секунды, когда вопрос стоял о тридцати хороших лошадях…
***
В пятницу утром Штерна разбудил курьер из Дмитрова от полковника Туркула, который был командиром 1-го пехотного полка Дроздовской дивизии. Ранее это был 2-й офицерский полк, но с сентября 1919 года он был переименован в 1-й генерала Дроздовского полк.
– Господин капитан! Курьер от полковника Туркула.