– Есть пятнадцать минут? – спросила
она у Дымова. Тот молча кивнул, достал из кармана пачку и, прикрыв
от ветра кончик сигареты, закурил. Не сговариваясь, они вместе
пошли к заполненной машинами парковке. На полпути Ольга
заметила в сквере свободную лавочку, втиснутую между двумя
стволами. Липы склонились друг к другу кронами, будто в интимном
перешептывании, крепко переплелись ветвями и образовали над скамьей
плотный зеленый купол, который защитил бы от первых
капель.
– Присядем?
Дымов загасил сигарету, бросил окурок
в ближайшую урну и, сунув руки в карманы, первым направился к
«беседке». Но, однако, не сел, остановился напротив занявшей свое
место Ольги и поднял плечи. Разговаривать так, глядя на рослого
Матвея снизу вверх, было неудобно. Вопреки воспитанию, Ольга
залезла на лавочку с ногами и пересела на спинку.
– О чем ты хотела поговорить? – первым
спросил Дымов и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. То ли и
правда торопился, то ли догадывался, о чем пойдет разговор, и это
доставляло ему неудобство.
– О том, что происходит. О том, что
следующего двадцать первого не станет либо тебя, либо меня, либо
Кости, - сразу перешла к делу Ольга. – И не говори, как Костя, что
я нагнетаю.
– Он так и сказал? – поднял брови
Матвей.
– Так и сказал. И не захотел развивать
тему.
Дымов тяжело вздохнул и присел-таки на лавочку. Теперь Ольга
возвышалась над ним. Разговаривать, глядя в коротко стриженный
затылок Матвея тоже было неудобно, поэтому она спустилась, и они
оказались друг от друга так близко, что слегка соприкасались
локтями.
– Я подумаю, что можно сделать, -
сказал в своей манере Дымов после недолгой паузы.
– Нет, думать должны мы все. Потому
что это касается не только тебя.
Матвей развернулся к ней и, наморщив лоб, молча посмотрел в
глаза. Ольга невольно подумала, что фамилия очень ему идет. У него
были дымчатого цвета глаза и темные, с легкой проседью волосы.
Матвей был ровесником ее брата, ему недавно исполнилось тридцать
четыре, но выглядел он старше своего возраста из-за этой проседи и
въевшегося в кожу загара.
– Не надо, малая, - нарушил Матвей
паузу и качнул головой. Ольга и не ожидала от него иного ответа.
«Малой» Дымов звал ее еще с тех времен, когда она пришла в клуб. Ей
тогда едва исполнилось двадцать, и она действительно оказалась
самой младшей. А когда не стало Алеши, Матвей взял шефство не
только над Таней и Юлечкой, но и над ней.