Двадцать девятая пуля.
– Сейчас или никогда! – тихий шёпот, предвещающий кровавую бойню. Вероятно, вас может удивить то, что чтобы продумать все эти действия, у него ушло времени меньше, чем весь магазин автомата опустел. Что же, реакция у убийц со временем, если конечно они выживают, выходит на новый уровень, нежели чем у обычных людей. Естественный отбор в действии.
После коротких мотивационных слов Ретт поднялся. Тридцатая пуля, лизнув щеку убийцы, пролетела мимо. Ретт никогда не сделал бы такой ошибки. Да и сейчас не сделал. Выстрел, и человек за окном замер. Рука стрелка уже тянулась за очередным магазином. Уже поздно. Струйка малиновой жидкости устремилась вниз, чертя кровавую линию, разделяющую лицо пополам.
– В яблочко – расслабленно возглас сменился выдохом.
Вдруг убийца рассмеялся. Стены, отражая каждый звук, превратили комнату наподобие эха залитой пещеры.
– Радуешься тому, что остался жив, или что убил меня?
Ретт не поднял голову. Он и так знал кто это говорит с ним. Улыбка не сползала с лица. Длинные локоны волос убийцы скрывали истинные эмоции: именно таковыми они и были, коротко по бокам, и длинные пучки сползали с макушки до носа – но, как ни старайся, эту злобную улыбку не заметить невозможно. Это усмешка не сумасшедшего – а, может, и его, – улыбка настоящего отчаяния.
– Что я могу сказать? – так же, не поднимая голову, произнес Ретт.Мертвый стрелок нахмурился, – чтобы ты ни говорил, ты мёртв, а я- нет, – убийца посмотрел в сторону мертвеца и оскалил зубы. Страшное зрелище.
На месте трупа уже не было.
Ретт проснулся от своего же смеха. Окно, да и вся квартира была целой.
– Долбанные кошмары.
Окончательно проснувшись, наш симпатяга прошёл в ванную комнату. Первым делом, как каждый здоровый человек, он уткнулся на свое отражение в зеркале. Он живёт на этой планете всего-то двадцатый год, но морщины полезли по всем углам лица. Шрамов на лице особо не было. Да и, скорее всего, если бы и было, то это был бы последним шрамом на нём в жизни. Грубая щетина тянулась от ушей и покрывала целый подбородок. Его взгляд скользил по всему отражению. Чёрный, как сумрак, глаза. Они были слабыми. Не то, чтобы он видел плохо, но в моменты, когда его жизни ничего не угрожает, пыл из глаз спадал, становясь глазами невинного барашка. Волосы спадали на скулы. Машинально собрав их в хвост, Ретт стал умываться. Исполнив все необходимые процедуры пробудившегося ото сна человека, пришла очередь завтрака.