– Дар? Видения? – недоуменно переспросил Элерод.
– Пей уже! Оба пейте! Не заставляйте вливать ее силой, это так не работает.
Моран бросил на него взгляд, полный ненависти и бессилия. Элерод недоверчиво взял кубок, сделал быстрый короткий глоток и сунул его инквизиторию. Оба после дегустации недовольно поморщили лицо.
– Ну-ну, милашки, – весело отреагировал Белфард. – Не кукситесь так, а то появятся некрасивые морщинки. Виви, если хочешь, ты бы тоже могла…
– Естественно, я хочу, – перебила его Виви и отобрала чашу у Морана.
– Эту дрянь я уже пил… – с отвращением сказал Бранд. – Пойду посмотрю, долго ли нам еще тонуть, пока вы тут препираетесь. Хельда, не стой столбом, помоги мне.
Девушка нехотя пошла следом за Брандом, постоянно оглядываясь. В отличие от остальных, ее взгляд выражал страстное желание испить то, что плескалось в кубке.
– Присядьте, да поживее, – с грустью в голосе сказал Белфард. – Сейчас вы увидите всю суть тех, кого вы называли Матерь и Дитя. Один плюс – ваши раны затянутся намного быстрее.
Храмовники и Вивьена присели на койки матросов. Через пару минут их глаза обрели абсолютно отсутствующее выражение, а рты безвольно открылись, словно они пытались подражать иным. Первым от видений очнулся Моран. На его лице отражалась смесь восторга и ужаса.
– Что это за пламя? – смог он выдавить из себя. – Я вошел в него, но оно меня не обжигало. Это было чувство… чувство… Я не знаю, что это было…
– Огонь может не только убивать, Моран, – устало сказал Белфард, – Иногда в нем зарождается жизнь…
Бранд и Хельда, шлепая сапогами по воде, вернулись недовольными. Толстяк достал из кармана самокрутку, поднес к ее краю зажженную спичку и произнес:
– Все, приплыли. Эта калоша идет ко дну. Насос сдох. Без Луги мы тут не управимся.
Галера, накренившись на правый борт, медленно убегала от ярко-красных лучей заходящего солнца в сторону берега. До плодородных земель Ульвирлэндира было еще слишком далеко. Впереди их ждала восточная окраина диких Пустошей…