– Придумывайте, – притворно вздохнула я, сделав сочувственный вид. – Может, Олесю вызовете с отпуска?
Моя собеседница побледнела, потом покраснела, а затем театрально воскликнула:
– Ты же знаешь у нее сессия! Девочка учится!
– Знаю, – кивнула в ответ. – Только вот странная сессия, вам так не кажется?
– А что не так? – любезная Ольга Николаевна сделала вид, что не понимает, о чем идет речь. Но молчать больше я не собиралась, поэтому вздохнув поглубже, стала перечислять:
– Сессия в середине лета сама по себе выглядит довольно странно. Но больше всего удивляет, что каждый раз после экзаменов Олеся берет больничный лист, и получается, что она спокойно блаженствует все лето, пока кто-то работает и за себя, и за нее.
– Марина, ты на что намекаешь? – начальница громко взвизгнула, невольно переходя на фальцет.
– Я не намекаю, – пожала плечами. – Ольга Николаевна, я начала работать в этом магазине, еще будучи студенткой, и с должности продавца-кассира, а не заведующей, и всю «кухню» с отпусками и их распределением прекрасно знаю. До того, как вы заняли место директора, все сотрудники, включая руководящий состав, ходили отдыхать по графику, а теперь же… Мне уже два года почему-то приходится брать отпуск исключительно осенью или зимой. Не знаете почему?
– Есть такое понятие, как служебная необходимость, – начальница скривилась, будто съела ящик лимонов.
– И имя ей – желание вашей дочери Олеси отдыхать исключительно только летом. Но так больше не пойдет. У меня отпуск запланирован на это время?
– Да, – неохотно ответила моя собеседница.
– Замечательно, – широко улыбнулась я.– Вот мое заявление. Подписывайте.
Ольга Николаевна с неохотой черкнула закорючку и протянула мне лист со словами:
– Лимонова, с нетерпением буду ждать тебя после отпуска, – в ее голосе проскользнула явная угроза, да и елейное «Мариночка» резко исчезло. Моя начальница была слишком предсказуемой. Но я знала, на что шла, так настойчиво требуя свой законный заслуженный отпуск.
– Боюсь, что мы с вами больше не увидимся. Вот мое заявление на увольнение, – положила ей на стол еще один лист. – В качестве обязательной двухнедельной отработки засчитайте отпуск.
Вы бы видели, как она позеленела от злости, но не промолвила ни слова. Просто подписала заявление и буквально швырнула его в меня. Ну а я… Покинув здание супермаркета, уселась на ближайшую скамейку и тяжело вздохнула.