– Жди здесь. Я скоро вернусь.
– Куда вы идете? – спросил я, недоумевая, куда он собрался в такой дождь. Я был мальчишкой, и дождь для меня ничего не значил, но он был пожилым человеком.
– Принесу из холодильника бекон и яйца. Позавтракаем.
– А если торнадо?
– Ты услышишь его до того, как он начнется. Тогда лезь под автобус и молись, если молишься, – и он вышел навстречу ветру и дождю.
– Подождите! Какой холодильник? – крикнул я, но он уже ушел.
Я смотрел в окно, как он шел в сторону доков так быстро, как только мог. Вынув ключ, он открыл отсек, где пришвартовывались лодки, и вошел к ним. Несколько минут спустя он уже направлялся обратно к автобусу с упаковкой яиц и куском бекона в руках. Я задал себе вопрос, не вор ли он. Вернувшись в автобус, он заметил выражение моего лица.
– Я приглядываю за доками, когда тут никого нет – я своего рода охранник. Джерри Морленд разрешил мне поставить тут холодильник, пользоваться раковиной, чтобы мыть посуду и все такое, а я в свою очередь разрешаю ему иногда поставить в мой холодильник пару банок содовой. В автобусе нет электричества, так что у нас с Джерри своего рода симбиоз. Он помогает мне, а я ему.
– Ого, – только и сказал я.
Семья Морленд, состоявшая из отца-патриарха и двоих взрослых сыновей, владела большей частью дентонских лодок, а также большей частью недвижимости, включая и доки, где был припаркован автобус Хэнка, или его дом, кому как больше нравится.
Еще в этой семье были две дочери, но обе вышли замуж и переехали, одна в Таллахасси, другая – в Атланту. Ходили слухи, что они почти не бывают в Дентоне, потому что ненавидят своего отца. Несмотря на все папины недостатки, я все же любил его, поэтому мне было интересно, почему дочери мистера Морленда так его ненавидят. У него был еще один сын, но я слышал, что он умер. Умерла и жена – от рака, много лет назад. В усадьбе Морлендов почти ежемесячно сменялись молодые женщины. Когда мне было около семи лет, я слышал, как отец сказал, что меняются женщины, но не их возраст, и рассмеялся. Тогда я не понял этой шутки.
Пока Хэнк жарил яичницу на походной плите, мы узнавали друг друга получше. Я спросил у него, почему он не боится торнадо. Когда утром я появился на пороге его дома, вид у него был довольно обеспокоенный, но когда я вошел, от его беспокойства и следа не осталось.