– Мы ничего не видели из-за вьюги, – подтвердил второй.
– Помолчи, – сказал первый и торжественно объявил: – Но это очень хорошо, что мы заблудились.
– Нам просто здорово повезло, что мы заблудились, – сообщил второй.
– Если б мы знали, что нас не убьют, – продолжал первый, – мы бы пришли раньше.
– Мы бы пришли нарочно, а сейчас мы пришли случайно.
– Да, мы бы пришли нарочно. И не только мы. У нас есть очень много солдат, которые пришли бы нарочно, чтобы сдаться в плен. Хотя это трудно. Но они все равно пришли бы, если б только знали, что их не убьют.
– Они не хотят драться с русскими.
– Они не понимают, зачем им надо воевать с Россией. Пусть русские живут у себя, а мы будем жить у себя.
– Эту войну выдумал Гитлер, – сказал второй солдат.
– Это верно, – сказал первый. – Мой отец – очень умный человек. Он кузнец. И, как сейчас помню, в тысяча девятьсот тридцать третьем году, когда Гитлер взял власть, отец мне сказал: «Ну, сынок, теперь ты не должен жениться, теперь, значит, Гитлер обязательно устроит войну». Так оно и оказалось. Я не женился. И теперь мне легче, что у меня нет жены и детей. Да. Мой отец все понимал.
– Жалко, что наши ребята не знают, что русские берут в плен, – сказал второй со вздохом. – Если б они знали…
– Им там здорово забили головы, – подтвердил первый.
Впоследствии оба эти солдата выступали по радио и звали солдат из своей роты сдаваться в плен.
Мы долго идем в гору, скользя по подтаявшей дороге. Иногда, желая сократить расстояние до вершины, мы идем напрямик и проваливаемся в снег до бедер. Иногда мягко ступаем по обнажившимся от снега островкам земли, покрытой сухим, пружинящим мхом. Он зеленоватый, с небольшой желтизной. Его очень любят олени. Среди мха попадаются вялые, полопавшиеся ягодки брусники.
Недалеко от вершины мы останавливаемся, чтобы немного передохнуть.
Конец мая.
С Баренцева моря дует свежий корабельный ветер. Но моря не видно. Оно там, впереди. К нему ведет залив, похожий на широкую горную реку. Солнце в зените. От его отвесно падающих лучей залив так горячо блестит, что отсюда, сверху, на него больно смотреть, – огненная вода среди заснеженных гор.
На батарее готовность номер два. Это значит, что в воздухе тихо, но тем не менее надо помнить, что враг близко и появления его нужно ожидать каждую минуту. Стволы зениток торчат почти вертикально над землей. Люди сидят неподалеку. Один читает газету. Другой с ловкостью опытной хозяйки ставит латку на прохудившиеся рабочие брюки. Третий просто греется на солнышке, отдыхая после суровой полярной зимы. У него мечтательное выражение лица. Может быть, он думает о любимой девушке. Бойцы часто говорят о доме. Но всякий разговор о возвращении домой начинают так: «Вот побьем немца – и тогда…»