– Нет, но спасибо за предложение.
Спохватившись, что ребенок может простудиться, Любовь Григорьевна подскочила, проворно закрыла окно, отстраняя пытавшуюся улететь занавеску. Предсмертный порыв ветра, изрыгнутый закрытым окном, распахнул дверь. Любочка недовольно посмотрела на нее. Ей не хотелось снова вставать.
Через открытую дверь, коридор, вторую открытую дверь Любочка увидела Льва Георгиевича. Высокий, угрюмый, с поджатыми губами, сдерживающими поток сквернословия, он расставлял по партам высокие черные штуковины. Любовь Григорьевна не знала, что это, но была уверена, что «штуковины», которые Лев Георгиевич брал сразу по две, были тяжелыми. Любочка еще раз вздохнула.
– Да скажите же ему, что любите его! – сказал, как что-то умное, Дениска.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Она еще раз взглянула на Льва Георгиевича, мелькавшего в дверном проеме. Красив, умен, харизматичен, но, увы, недосягаем, как герой романа.
– Но ведь вы красивая, умная… и живете недалеко! – продолжал мальчик.
– Эх, Дениска, – вздохнула уже в пятый раз за перемену Любовь Григорьевна, – что же не так пошло в моей жизни, если единственный, кто говорит мне такие слова, – это ты?
Любочка с грустной улыбкой посмотрела на ученика.
– А что со мной не так? – возмутился Дениска.
Он выгнул спину дугой, как взрослый. Мужественно, словно лесоруб в трактире, отгрыз кусок сыра. Опомнился, снова ссутулился, виновато потупив взор.
– Это из-за сыра, да?
Любочка добродушно рассмеялась. «И почему они все не могут быть такими?» – подумала она.
– П-почему тогда? – спросил Денис. – Что со мной не так?
– Денис, тебе одиннадцать. А мне… кхм, чуть больше. Чуть больше, чем в два раза больше.
– А-а… Но я уже взрослый! – заявил коротыш, проглотив последний кусок, он был почему-то уверен, что ему не верят именно из-за сыра. – Взрослый! – повторил он с набитым ртом, брызжа ароматизированной сырной слюной.
Дениска был взрослым только на словах и, в отличие от своих сверстников, не старался доказать обратное безрассудными, порой даже оскорбительными и опасными для жизни выходками.
– Нет, не взрослый, – мягко возразила Любочка. – Поверь мне.
– Нет, взрослый! Взрослый! Докажите, что не взрослый! Я – взрослый! Взрослый!
– Взросление – это отмирание жизнерадостности. Ты пока еще ребенок, Дениска, и не советую тебе торопиться с взрослением. Радуйся беззаботному детству и вере в лучшее.