Егорушка, не снимая с лица улыбки, морщившей его лицо, как печеное яблоко, хлопая бичом дорогу, побежал к скособоченному на правый бок домику в облезлых зеленых наличниках.
Вера стояла и смотрела долгим взглядом ему в след.
За ее спиной женщины переглянулись.
– Мы за молоком, а его еще нет… – усаживаясь на лавочку возле ворот, прокомментировала события Лариса, хлопая наманикюренной рукой Ирине на место рядом с собой.
И добавила повернувшейся к ним Вере:
– Я тебя порекомендовала своей соседке. Что молоко у тебя жирное и сама не грязнуля. Не будешь ли ты и ей продавать?
– Молоко не у меня жирное, а у моей коровы, – рассмеялась Вера, – но и мое молоко, ты Лариса права, тоже жирное. Четырех парней вырастила на своем молоке, до девяти месяцев не подкармливала. Жирности хватало…
Улыбнулась Ирине:
– Литр найдем, но больше не могу.
Ирина, кивнув в знак согласия, присела рядом с Ларисой.
Во дворе, где Ирина была несколько часов назад, слышались звуки активной жизни: хлопали двери, лилась вода, в спортивном азарте вскрикивали юношеские голоса…
– Ты бы видела, какой мужик у Верки красивый! – отчего-то зашептала Лариса. – А сама-то без затей – как кастрюля с отварной картошкой. Баба и только. За внешность ей больше чем три с плюсом не поставишь, а в объятиях какого мужика оказалась…
Была бы помоложе – отбила бы…
– Что, и своего Степочку бы бросила? – удивилась ее откровению Ирина.
– А кто меня знает? – заулыбалась соседка и, подтолкнув Ирину мягким боком, добавила еще тише:
– Но пока бы его не попробовала, не успокоилась… Это точно.
Ирина не захотела признаваться в том, что уже видела Сергея, и разговор сам собой сошел на нет.
Посидели, слушая, не поворачивая головы, звуки во дворе, думая каждая о своем.
Обратно шли, наслаждаясь наконец-то спустившейся на землю вечерней прохладой. Не шли – брели. Неся перед собой по банке теплого парного молока, которое Ирине и не было нужно.
…Летели дни отпуска. Мобильник отключила, берегла покой. Лишь однажды съездила в город сдать пленку, что успела нащелкать. На ней – дом, вид, что со второго этажа открывается, старый колодец, Вера в огурцах да малыш с арбузом. И такие славные получились фотографии, что тут же приобрела для них рамки. Решила, что стены дома оформит своими фотографиями, и на фотографиях этих не должно быть ничего другого, а только то, что касается ее дома и села.