А Реджинальд между тем продолжал:
– Хелена очаровала английское общество. И она пыталась получить в Англии поддержку ее собратьям грекам. Но… Одиннадцать лет назад пневмония унесла ее. – Тяжко вздохнув, сэр Реджинальд умолк, и глаза его потухли.
– А когда вы вернулись в Константинополь?
– В том же году. После ее смерти. Мари тогда было двенадцать. Но я отправил девочку сюда пораньше – когда заболела Хелена. И я все еще не уверен, что она простила меня за то, что ее не было рядом, когда умирала ее мать. Они с матерью были… как две стороны одной вазы. – Сэр Реджинальд взял со стола графин с бренди и дрожащей рукой добавил бренди в чай. – Мари – это все, что осталось мне от Хелены. К счастью, она сумела перенести потерю, если так можно выразиться. Справилась, как мне казалось. Однако… – Старик умолк.
Беннет молча кивнул. Было ясно, что Мари отнюдь не глупа, хотя и вела себя слишком вызывающе. Так почему же она согласилась делать чертежи даже после того, как в нее стреляли? Неужели ее отец и впрямь своей привычкой к опиуму вконец истощил семейные сундуки?
– Времена, должно быть, настали тяжелые, когда вы сюда вернулись, – заметил майор.
Сэр Реджинальд посмотрел на него с некоторым удивлением.
– Ну, не такие уж тяжелые. Константинополь довольно приятный город, а мои раскопки расположены неподалеку…
– Но здесь жизнь дороже по сравнению с Лондоном, верно?
Сэр Реджинальд усмехнулся:
– У нее есть приданое, если вас это интересует. Я не богат, но могу обеспечить свою дочь.
– Так почему же ваша дочь так настойчиво рискует своей жизнью?
Дверь кабинета скрипнула и заметно приоткрылась. Беннет нахмурился, а старик с улыбкой сказал:
– По-моему, Мари хочет присоединиться к нам.
Переступив порог, она проворчала какое-то турецкое слово, которое, как подозревал майор, было не вполне приличным.
Мари вдруг расплылась в улыбке и проговорила:
– Добрый день, отец. Добрый день, Беннет.
Мужчины встали, и Беннет, приблизившись к девушке, поднес к губам ее руку. Она попыталась высвободить руку, но майор сказал:
– Не беспокойтесь. Ваш отец знает, что у нас роман.
Старик снова улыбнулся:
– Мари, он совершенно прав. Нет необходимости смущаться. Я тоже был когда-то влюблен. Но где же ты пряталась? Я уже несколько дней тебя не видел.
Мари пожала плечами и тут же спросила: