Однако сейчас Рэндал вдруг осознал, что происходящее его скорее забавляло. Наверное, все дело в удивительном обаянии Дарси, решил он. Оглядываясь назад, Рэндал вспоминал, как его отец слушал Дарси за обедом в тот день много лет назад. Он помнил и пристальное внимание матери, и собственное невольное восхищение этим даром краснобайства. Теперь, когда он стал старше, Рэндал был в состоянии оценить в полной мере, чего был способен добиться этот человек с помощью своего ораторского дара. И он видел и понимал теперь то, чего не мог понимать в восемнадцать лет: во многих домах Дарси Фореста посчитали бы заурядным проходимцем, которого не стоит у себя принимать. Что-то с ним было не так, и это удавалось понять, несмотря на то что личное обаяние Дарси действовало на людей подобно гипнозу, вызывая восхищение.
Пьер закончил накрывать столик к чаю и отошел на шаг назад, разглядывая свою работу.
– Закусок достаточно? – спросил он по-французски.
– Думаю, да, – ответил Рэндал. – Если что-нибудь понадобится, я позвоню.
– Хорошо. – Пьер, поклонившись, повернулся к дому.
Прежде чем уйти, он многозначительно посмотрел на Фореста.
Когда дворецкий скрылся в доме и уже не мог их слышать, Рэндал спросил Дарси:
– Сколько вы дали Пьеру за то, что он вас впустил? Извините за бестактный вопрос, мне просто любопытно.
– Дал ему? Мой дорогой мальчик, я не Крез, – ответил Дарси Форест. – Никогда не даю чаевых, если можно этого избежать. Французы не любят оставаться без того, что рассчитывали получить. Но я просто поговорил с твоим слугой, и, если он испытает разочарование, когда я уйду, это послужит ему хорошим уроком на будущее.
Запрокинув голову, Рэндал рассмеялся. Он ценил такого рода откровенность. Немногие на месте Дарси Фореста сделали бы столь откровенное признание. Рэндал взял заварной чайник.
– Я не отказываюсь от чая в это время дня даже здесь, во Франции, – сказал он. – Думаю, излишне предлагать вам сэндвич или кусок пирога?
– Я редко ем между приемами пищи, – ответил Дарси. – И никогда – если выпиваю.
– А как насчет вашей дочери?
Дарси повысил голос:
– Сорелла, иди сюда, выпей чаю.
Сорелла не шевельнулась и не обратила никакого внимания на слова отца.
– Сорелла! – снова крикнул Дарси.
Девочка сидела неподвижно еще несколько минут, и Рэндал вдруг подумал о собственном нежелании двигаться или даже открывать глаза, когда Дарси Форест неожиданно прервал своим приходом его отдых. Но Сорелла не спит, напомнил себе Рэндал, глядя, как девочка медленно болтает ногами в воде. Рэндал был уверен, что она испытывает то же нежелание расставаться со своим одиночеством, возвращаться на зов голосов и шум в мир людей.