Толпа снова заволновалась:
– Кто это такой?
– Что он хочет?
Я повернулась в ту сторону, откуда раздавались крики, и увидела, что к Маргарет бегом направляется высокий, хорошо сложенный джентльмен лет пятидесяти с мокрыми от слез щеками.
На несколько секунд я застыла в оцепенении. Неужели подобное возможно? А затем стала перелезать через ограду.
– Что вы делаете? – Джеффри схватил меня за руку, потянул назад.
– Пустите меня! Пустите, вам говорят! – Я вырвала руку. – Я должна ему помочь!
– Помочь этому человеку? Но с какой стати? – изумленно воскликнул Джеффри.
– Потому что это мой отец! – выкрикнула я и, перевалившись через ограждение, приземлилась с другой стороны. Мои щеки тоже были мокры от слез.
К тому времени отец уже почти добежал до Маргарет. Но солдаты бросились за ним, и я увидела, как один из них ударил его колом в плечо.
– Не смейте его трогать! – закричала я, и солдат развернулся, удивленно разглядывая меня.
– Назад! Назад! – Он замахнулся на меня колом, словно на бешеную собаку. У него за спиной я видела целую толпу солдат, которые пытались схватить моего отца.
– Папа, нет! Нет! – снова закричала я и увидела, как он дернул головой. Хотя на отца навалились сразу трое, он все-таки сумел подняться на ноги.
– Джоанна, уходи отсюда! – успел прокричать он, прежде чем удар в грудь снова свалил его.
Кто-то схватил меня за руку, я попыталась было вырваться, но это оказался Джеффри Сковилл. Констебль перебрался через ограду следом за мной.
– Идемте назад, – умоляющим голосом проговорил он.
Трое стражей бросились к нам. Я увидела, как высоко поднятый кол обрушился на голову Джеффри и тот без сознания рухнул в грязь.
Тут я услышала сердитые крики и повернулась. Мой отец сумел вырваться и снова бежал прямо к Маргарет. В тот миг, когда солдат догнал его и ударил в спину колом, он вытащил из-под своего дублета что-то маленькое и бесформенное.
Отец упал перед Маргарет на колени, и я увидела, что он бросает темный мешок в пламя, подбирающееся к ее корчащемуся телу.
Несколько секунд спустя раздался страшный взрыв, словно в одно место ударили сразу десять молний. Черные огненные вихри метнулись ко мне. А потом все вокруг почернело.
Я смотрела, как солнце садится за церковные шпили Лондона. Мелкий дождик перестал. К вечеру солнце превратилось в огненный шар, который сжег тучи и поглотил липкий туман, цеплявшийся к ногам, колесам и копытам лошадей. Теперь, когда светило подрагивало над западным горизонтом, в глазах у меня жгло и щипало, хотя я и не могла понять отчего – то ли от солнечных лучей, то ли от черного дыма, что поднимался над Смитфилдом несколько часов назад.