– Не дам, пошла вон! – закричал, осердившись, помещик. – Дармоеды этакие московские, – прибавил он вполголоса.
– Батюшка, Ферапонт Григорьич, нужда. Неужели бы я осмелилась вас беспокоить, если бы не крайность моя.
– Ну, ладно, прощай, мне бриться пора.
Татьяна Ивановна пошла.
Для объяснения грубого тона, который имел с Татьяной Ивановной Ферапонт Григорьич – человек вообще порядочный, я должен заметить, что он почтеннейшую хозяйку совершенно не отделял от хозяек на постоялых дворах и единственное находил между ними различие в том, что те русские бабы и ходят в сарафанах, а эта из немок и рядится в платье, но что все они ужасные плутовки и подхалимки.
В ближайшем нумере помещались двое гадких ее постояльцев. В комнате их, как и в будуаре сибарита, ничего не было, кроме двух диванов, одного стола и стула. Эти два человека жили, кажется, очень дружно между собою и целые дни играли в преферанс, принимаясь за это дело с самого утра и продолжая оное до поздней ночи. По наружности они были частью схожи: оба были одеты в страшно запачканные халаты, ноги одного покоились в валеных сапогах, а у другого в калошах; лица были у обоих испитые, нечистые, с небритыми бородами и с взъерошенными у одного черными, а у другого белокурыми волосами.
Во время прихода Татьяны Ивановны они были за обычным своим делом, то есть играли в преферанс. Хозяйка вошла к ним в нумер с физиономией гордой и строгой.
– А вы уж с раннего утра и за карты! И праздника-то на вас нет, греховодники этакие, – сказала она, подходя к столу.
На эти слова игроки ничего не отвечали.
– Ты в чем играл? – спросил один из них товарища.
– В червях – без одной, – отвечал другой.
– Нечего тут в червях; денег давайте лучше, – проговорила хозяйка.
– Купил, – сказал один игрок.
– Бубны, – перебил его партнер.
– Да что это, глухи, что ли, вы стали? Я пришла за деньгами.
– Пас и не приглашаю, – сказал игрок.
– Бесстыдники этакие! Еще благородные, а хотят чужой хлеб даром есть.
– Ну, ну, потише, почтеннейшая! – сказал один из постояльцев. – Куплю.
– Нечего потише… Что вы, племянники, что ли, мне, вас даром держать?
– Пикендрясы, – проговорил его товарищ.
– Да что я вам на смех, господа, что ли, далась? – сказала, начиная не на шутку сердиться, Татьяна Ивановна. – Сегодня же извольте съезжать, когда не хотите платить денег, а не то, право, в полицию пойду, разорители этакие!