– Нет, – произносит он коротко.
Граф невыносимо долго удерживает его взгляд… однако потом все-таки оборачивается к залу:
– И все же как вышло, что гарнизон Ренна подоспел ей на помощь? Почему они приехали именно сегодня и ровно в этот час, ни раньше, ни позже? – В его глазах горят очень опасные огоньки. – Вывод один: среди нас есть предатель!
Спасибо хоть на том, что прибытие реннских воинов отвлекло его внимание от северной башни, по крайней мере на время.
Рье решается переменить тему.
– Герцогиня и Дюнуа доставили известия о французах, – говорит он.
Д’Альбрэ наклоняет голову. Он ждет продолжения.
– Они сказали, что французы пересекли границу, вторглись в Бретань и захватили три наших города, в том числе Ансени.
Ансени – это личное владение маршала Рье. Д’Альбрэ поджимает губы, глядя на маршала.
– Без сомнения, Дюнуа хотел отвлечь твое внимание, – говорит он. И оборачивается к Бертрану де Люру: – Отправь туда разведчиков, пусть всё проверят.
Де Люр кивает, но прежде, чем он успевает отдать соответствующие распоряжения, следует новый приказ:
– Когда разберешься с этим, расспроси всех людей. Выясни, не уезжал ли кто в Ренн на этой неделе. Если таковые найдутся, немедленно по возвращении приведешь их ко мне на допрос.
Вооруженные воины притихают, а кое-кто непроизвольно бледнеет. Всем очень хорошо известно, какие методы допроса предпочитает д’Альбрэ: это страшный сон, да и только! Де Люр коротко кивает и отправляется исполнять распоряжения своего господина. Прежде чем покинуть зал, он бросает на меня взгляд и подмигивает. Я делаю вид, будто ничего не заметила. Смотрю на своего брата Пьера, который как раз входит, разминувшись с капитаном в дверях. Он несет под мышкой свой шлем, он шагает, вздернув подбородок, и выражение лица у него весьма неприятное. Белый шрам, рассекающий левую бровь, выделяется, точно клеймо.
– Что случилось? – спрашивает он, снимая перчатки. – Как вышло, что она улизнула?
Д’Альбрэ резко вскидывает голову:
– Ты опоздал со своими людьми!
Неожиданное обвинение заставляет Пьера замереть на месте. Отражения различных чувств так быстро сменяются на его лице, что это выглядело бы смешно, не будь его положение по-настоящему отчаянным.
– Задержку вызвали горожане, – говорит он. – Они пытались затворить ворота и не выпустить нас в поле.