– Благодарю… – Алина была искренне благодарна, по сути, чужому человеку.
– Всего доброго.
Как ни в чём не бывало, полноватая бабушка нагнулась и принялась деловито выжимать тряпку.
Алина была сконфужена, но быстро взяла себя в руки и «продышавшись» на первом этаже, вышла к мужу, который скучал, залипая в телефоне за рулём большого, чёрного внедорожника.
– Долго ты, – чуть полноватый, черноволосый мужчина средних лет радостно улыбнулся, наконец-то дождавшись супругу, – но в этом есть и плюс – пробки рассосались и за город мы домчим минут за двадцать.
– Это же хорошо, Вадим! – Алина села на пассажирское сидение и как ни в чём не бывало, поцеловала супруга в губы.
Женщину радовало её внутреннее состояние. Радовало то, что её «отпустило» длительное внутреннее напряжение и что она наконец-то помирилась с супругом, найдя способ разрядки на стороне.
Того, чего она так боялась накануне, не произошло и угрызения совести мирно спали где-то в самой глубине её чувственной души.
– Мчим? – традиционно спросил супруг.
– Мчим! – выдохнула Алина и внедорожник, лихо, взревев мотором, умчал в занимающийся закат, который виднелся между двумя бастионами серых десятиэтажек, широким прямоугольником окружавших офис и дворик.
Глава 1. За год до измены
Дети Алины и Вадима – два черноволосых, подтянутых мальчика пяти и шести лет от роду, перенасытившись курортными впечатлениями, мирно сопели загорелыми носами в прохладной спальне турецкого отеля.
За окном темнело и небо над белокаменным, иноземным городом, постепенно насыщалось малиновыми оттенками глубокого вечера. Жара ещё не спала, но холодный, морской бриз, доносящийся сквозь приоткрытые створки балконной группы, с каждым дуновением обещал скорое избавление от нестерпимого зноя и духоты.
На пороге помещения, такие же загорелые и уставшие, как и дети, стояли Алина и Вадим, любуясь подросшими плодами некогда большой любви:
– Казалось ещё вчера… – начал стандартный разговор мужчина, облачённый в лёгкую майку-безрукавку и тёмные шорты.
– … они были совсем-совсем крошечные, – закончила известную фразу Алина, приобнимая мужа сзади.
Вадим стоял на пороге единственной спальни, небрежно опираясь правой, полусогнутой рукой о косяк двери и как-бы перекрывал проход для своей супруги.
В сгущающейся темноте глава семьи Староверовых казался несокрушимой глыбой, способной стать надёжным препятствием на пути любых бурь. По крайней мере, дети, родственники и коллеги Вадима знали мужчину только с этой стороны. И только супруга ведала, насколько близок к нервному срыву, иногда бывает муж, из-за своей тяжёлой службы.