– Может быть, – философски заметил я. – Оставишь это проверять маньяку?
– Я боюсь. Вот открою, а он там стоит.
Я сам этого боялся, но желание потроллить Старика оказалось сильнее. Я подошел к двери и распахнул ее. Однако за дверью никого не было.
И она все-таки оказалась открытой.
Я посмотрел на Старика. Старик посмотрел на меня.
– Ты ее действительно открыл.
– Теперь нам стоит закрыть дверь. И привязать меня к кровати, – мрачно пошутил я.
– А где гарантии, что этого не сделаю я?
Гарантий действительно не было. Я потянул дверь на себя. Но она не сдвинулась с места. Я удивился. Потянул сильнее. Поднял взгляд и увидел маньяка. Он улыбался.
– Здрасьте, – предположил я, ощущая, что давлюсь криком. Почему-то голос почти пропал
– Я пришел, – маньяк рывком распахнул дверь.
Я отскочил. И замахнулся сковородкой. Она с гулким звоном врезалась в желтое лицо. На какой-то миг я поверил, что все кончено.
Маньяк встряхнулся.
И ударил.
Я рухнул в прихожую. И сердито зашипел, ощущая, как уходят остатки воздуха. Дышать почему-то не выходило. В душу медленно проникал даже не страх, а ужас. Я попытался прикусить кончик языка. Чтобы вернуть хоть какую-то чувствительность.
Старик заорал вместо меня. И ударил маньяка табуретом. Он даже попал. Как и я в прошлый раз. Но маньяк этого словно бы не почувствовал. Он что, зомби что ли?!
Я сглотнул и попытался подняться. Ноги ослабели. Маньяк подошел ближе.
И выудил кинжал. Или нож. Или что-то такое, я не разглядел.
Откатившись в сторону и треснувшись коленкой о ножку стола, я подорвался. Тело обрело подвижность, и я бросился прочь.
Из дома.
До меня донесся отчаянный крик. Стоп. Что же я наделал?! Там же Старик. Он меня не бросил, пытался защитить. А я убежал, оставив его наедине с этим самым. И я медленно вернулся в дом.
Очень неохотно.
Но я помнил историю о том, как один мужик после унижения не смог долго жить. Сам же и повесился. Я не могу повторить его судьбу. А ведь был готов.
Да…
Старик валялся на полу. Я не разглядел, живой или нет. В глазах потемнело. Страх смешался с гневом. Гнев это хорошо, он вытесняет страх. Медленно поднял табурет. Сломал, оставив ножку.
– Нельзя обижать друзей, – сказал я.
И бросился на маньяка.
Он усмехнулся.
Он не боялся.
Ножка вошла ему в грудь как-то неожиданно легко. Я бы не смог так. Она даже не заточенная. Что за ерунда…