Они направились к крайнему небольшому дому, который находился в стороне от остальных деревенских построек за большим прудом. Это был старый рубленный четырехстенок с крышей из дранки, в окнах натянуты промасленные холсты, двор огорожен изгородью, виднелись еще сараи, видимо, хозяйственного назначения.
Сам персонаж, к которому с радости устремились наши друзья, был действительно весьма интересен. Небольшого роста коренастый мужичек, совершенно неопределенного возраста, с нестриженными волосами, которые выбивались из под серой войлочной шапки, и неаккуратной бородой. Одет в длинную холщовую серую рубаху с поясом, холщовые штаны, онучи и лапти.
– Здравствуйте, уважаемый. У вас тут кино снимают? – приветливо заговорил Андрей.
Мужик не спеша внимательно оглядел пришедших, и с прищуром ответил:
– Здоровеньки, дорожники1, вы откеда а́кие малохольные?
– С Москвы пешком идем, папаша, – шутливо бросил Андрей.
– Из шляхтичей2 что ль? – с явным недоверием спросил мужик.
– Из хохлов, пришли тебя поработить. Кончай эту комедию, скажи, где тут телефон и далеко ли до города, – с раздражением сказал Николай.
– Не ведаю про этаких, и слова у вас диковинные, неразумительные. Скажусь про вас старосте, а он пущай решает, куды аких, к воеводе иль обратно в Москву.
– А сам-то ты кто тогда? И как деревня эта называется?
– Посмотри сколь дворов, не деревня у нас, а цельное село – Брусничное, Кирилловского монастыря, но по грамоте кликают Спасское. А звать меня Гаврилка Непотяговский, сын Степана Непотяговского.
– Не далековато отсюда будет до Кириллова, ничего не попутал? – недовольно спросил Андрей.
– Ешо как далече, два по десять поприщ3 до Вологды, а тама ешо докуль раз семь как до Вологды. Монастырь большой и богатый, сам Иоан Васильевич надарил ему деревень по всей округе, – важно заметил мужик.
– Если он и играет, то весьма недурно, – шепнул на ухо Николай.
– Скажи-ка, Гаврилка, а кто сейчас воеводой на Вологде? – спросил, улыбаясь, Андрей.
– Так, Одоевский Иван Иванович, с прошлой весны как махнул князя Вадбольского Семена Васильевича.
– А в каком году Семен Васильевич заступил?
– Так считай, за год до тогось, значит,– подумав несколько мгновений, Гаврилка сказал: – 7119 лету от Рождества Христова.
Андрей и Николай переглянулись и отошли в сторону поговорить.