– Лазутчики что ли? Или лихие какие?
– Да, вроде, нет. Говорят умело, не по-местному, и свет от них исходит, как от святых. – Посвящать воеводу во всю историю позорного бегства из тюрьмы он не стал. – Я, на всякий случай, велел пока их из тюрьмы выпустить, дожидаются твоего решения, воевода-батюшка. Наблюдая сзади, Митька видел, что Одоевский перестал жевать – верный признак княжеских раздумий.
– Вели сюды звать, стрельцы пусть за дверью ждут наготове, сам со мной останешься, глаз не своди, – с жесткостью в голосе проговорил воевода. – Посмотрим на твоих святых.
Митька радостный вышел из горницы и поспешил на улицу. Монахи по-прежнему топтались на крыльце тюрьмы, окруженные караульными. Подойдя к старшему стрельцу, слуга в точности передал слова воеводы и подошел к заждавшимся странникам.
– Ну, пошли что ль. Иван Иванович изволил принять прямо сейчас, я постарался, – чувствуя еще свой конфуз за бегство, сказал Митька.
– Спасибо, добрый человек, да воздастся тебе за деяния твои праведные, – ответил старший монах, проходя между расступившимися стрельцами.
Митька за спиной чувствовал неуверенную поступь монахов, поэтому время от времени поворачивался приободрить их дружеским взглядом. Подойдя к двери, учтиво пропустил вперед себя, указав рукой на горницу. Обогнал их в два шага и первым вошел в обеденную князя.
– Князь Иван Иванович Одоевский, воевода Вологодский, – почти как на приеме торжественно объявил Митька. На миг почувствовалось какое-то волнение, видимо передавшееся от монахов.
– Полно тебе Митя, не порти аппетит, – добродушно ответил князь, – проходите, люди добрые, расскажите, откуда вы к нам.
Несмотря на добродушные нотки в голосе, Иван Иванович внимательно, оценивающе глядел на гостей. Монахи вошли в горницу и встали возле дверей в нерешительности.
Слово взял старший монах:
– Мы, воевода-батюшка, издалека идем, из Новгорода. Шли сначала по московским землям, потом по ярославским, теперь у тебя. В ярославских лесах напали на нас люди лихие, все грамоты позабирали, деньги, коней, одежду, все, что с нами только и удалось унесть. Да и не монахи мы вовсе, в монашеском одеянии спокойнее в наше время ходить. А главное, князь Пожарский весть тебе важную просил передать.
Князь никак не прореагировал на эти слова, чем немало смутил гостей, те между собой недоуменно переглянулись.