– Как только я её увидел сразу же почувствовал такую тоску и серость, – наверное, от того, что она была его первым и любимым ребенком он всегда говорил с неё как со взрослой. Ещё не извратилось отношения к детям тем, что их слишком много, – но твоя мать была просто в восторге. Она нашла в ней что-то очаровательное. Видимо, если в Америке идеальная семья – это семья в частном доме за белым заборчиком, то у нас – это маленькая серая квартирка в коммуналке.
Магдалина нажала на звонок, сглотнув неприятный ком воспоминаний. Прошло так много лет, а мысли об отце до сих пор оседают тяжелым грузом где-то в груди.
– Лена, – сказал её отчим, открыв дверь.
Девушка безразлично кивнув, на его такое же безразличное приветствие.
Он стоял в дверном проеме, самый стереотипный из всех возможных отчимов. Девушке казалось, что если кому-то сказать слово «отчим» картинка, которая всплывет в их головах будет советовать этому мужчину. Он даже вышел её встречать в растянутых на коленях трениках и майке-алкоголичке с пятнами на ней.
– Мам, я купила торт! – крикнула девушка, поставив тот на табурет, разуваясь.
– Проходи на кухню! – прокричали ей в ответ.
Отчим поковылял в комнату, пробурчав, что не будет вмешиваться в бабские разговоры. Он неприятно шоркал тапочками, а когда плюхнулся на диван, тот заскрипел старыми пружинами.
Магдалина зашла на кухню, закрыв за собой скрипучую дверь, держа впереди торт, как какой-то щит или белый флаг мира.
На табурете, спиной к окну, сидела Вика. Она поставила правую ногу на сидение стула и упиралась подбородком в коленку, иногда закидывая в рот печенье.
Ей было двадцать три и это можно было понять лишь по некоторым аспектам её поведения. Лишь когда она вела себя как избалованная принцесса, что не наигралась в куклы и интриги.
Внешне же её возраст определить просто было невозможно.
Волосы перекрашенные в модный светлый оттенок, длинные наращённые ногти и надутые губы. Она хлопала своими искусственными ресницами и из-за ботокса в скулах её лицо всегда казалось немного высокомерным.
Но все равно, каждый раз, когда Магдалина смотрела на свою младшую сестру она видела ту маленькую девчонку, которая примеряла пышные платья и крутилась, от чего юбки взлетали. Её глаза сверкали восторгом, а все лицо было искаженно ослепляющим счастьем.