От непреодолимой тяжести ожидания, Михаилу не помогали ни успокоения друга, ни крепкий кофе. В конце концов, он не выдержал и вышел на улицу.
Уже давно перевалило за полночь, и вокруг все погрузилось в ночной сон, только слегка доносился шум ночной столицы.
– Миш, ты в порядке? – озадаченно спросил его Анатолий.
– У меня просто в голове не укладывается, как можно так поступить с женщинами!?! Это же каким психом надо быть? Клянусь богом, если бы не девушки, я бы собственными руками задушил эту мразь! – Миша расхаживал широкими шагами по ступенькам.
Вдруг подъехала скорая помощь, и мужчины немного отошли в сторону.
– Слушай, дружище, тебе надо успокоиться. Все уже позади, – пытался угомонить товарища Анатолий.
– Позади? Тебе ли не знать, как в нашей стране богатенькие уроды отмазываются от своих темных делишек. Так что, все только начинается, особенно для них, – Михаил махнул рукой в сторону больницы, – еще неизвестно выживет ли Рыбкина, и какое у них, после всего этого, будет психоэмоциональное состояние. Их ждут пытки, моральные страдания, длительные курсы лечения и потом еще восстановление, – Михаил тяжело вздохнул, выпустив весь воздух из груди.
– Но ведь главное, что они живы и этот ублюдок понесет наказание, – Анатолий, похоже, был очень спокоен, хоть в его взгляде читалась неприкрытая усталость и сочувствие.
– Это, кстати, еще неизвестно, но я лично прослежу, чтоб он получил по полной!
Михаил начал рыться у себя в карманах, лихорадочно что-то выискивая. Наконец, он вынул железную массивную зажигалку и начал непрерывно, ритмично щелкать пальцем по ней, открывая и закрывая.
– Зачем ты носишь с собой эту штуку, если уже давно не куришь?
– Она меня успокаивает, помогает привести мысли хоть в какое-то подобие порядка. Да и, потом, это подарок, очень значимый, – Миша невольно опустил тяжелый, грустный взгляд на кусок метала в своей руке, и провел пальцем по рисунку летящего орла над горами.
– Миш, дело в любом случае примет огласку. Я уверен, что уже завтра об этом буду трубить все СМИ Москвы и не только. Так что, подонку не избежать наказания. Слушай, я весь провонялся, мечтаю о душе. Тебе тоже бы не помешало бы отмыться, только взгляни на себя, друг.
Миша знал, что весь грязный, но не мог сейчас просто взять и уехать, хоть и его присутствие ни на что не могло повлиять.