– Если бы она свалилась или спрыгнула, кто-нибудь бы наверняка услышал? – Шварц оглядел дом.
Когда они приехали, почти все окна были темными, но сейчас горело уже не меньше половины окон, и то в одном, то в другом появлялись силуэты людей. Полицейская мигалка манила жителей, но полицейские, натянув ленту заграждения, отправили самых любопытных – тех, что высыпали на балконы поглазеть – по квартирам.
Патологоанатом Андрич пожал плечами.
– Трудно сказать, что люди слышат и видят посреди ночи. Никто пока не приходил, чтобы что-нибудь рассказать?
– Нет, – признал Шварц. – Но с минуты на минуту прибудет подкрепление, и можно начинать опрос соседей.
Ирса подозревала, что обход соседей выпадет на ее долю, на пару с еще каким-нибудь желторотым. Она опять присмотрелась к трупу.
Что-то странное было в позе тела.
Девушку словно выставили на всеобщее обозрение, положили на спину.
В пять минут третьего прибыла вторая патрульная машина. Когда они шли назад, Шварц положил руку ей на плечо.
– Кажется, ты нервничаешь. Но вот увидишь, этот случай не хуже обычного детектива.
– В каком смысле детектива?
– Ну, все хорошие детективы начинаются тем, что кого-то убивают, а кончаются тем, что дело распутывают.
– А вдруг это плохой детектив.
Какой вопрос, такой и ответ, подумала Ирса. До машины они дошли в молчании.
– Подите сюда.
Эмилия-баскетболистка сидела на пассажирском месте в машине экспертов. На коленях у нее был ноутбук, в руке – пакет с “андроидом”.
От телефона к компьютеру прямо из пакета протянулся проводок.
– Я разблокировала телефон, – сказала Эмилия. – Вероятнее всего, он принадлежал жертве. Девушку зовут Тара, она обожает селфи. Последний раз она обменивалась эсэмэсками четыре часа назад.
– С кем? – Шварц оперся рукой на открытую дверцу. Эмилия задумалась.
– В списке контактов он значится как “Улоф”. Но номер отследить не удалось, во всяком случае с этой аппаратурой. Похоже, они договаривались встретиться где-то здесь.
– Интересно. Хорошее начало.
– И еще, – продолжила Эмилия. – Тара пишет этому Улофу… цитирую: “Знаешь Повелителя кукол?” Улоф отвечает: нет. Что это может значить? Есть соображения?
Сержант Шварц поднял брови.
– Нет. Ни малейших. Но мне кажется, я знаю человека, у которого соображения могут быть.
– Так-так… И кто это?
– Кевин Юнсон. Из уголовной полиции.