* * *
Мой город. Раннее сонное утро. Я решил сегодня пройтись пешком.
Огромные глаза плазменной рекламы на здании, которому уже
больше трёхсот лет, люди, закутанные в собственные мысли, как
в пуховые шали, идущие навстречу, моё отражение в витрине
брендового магазина.
Давным-давно, когда я только переехал в этот город, проходя ми-мо магазинов, подобных этому, я думал, что никогда не смогу даже
на порог встать, не говоря уже о том, чтобы что-нибудь купить!
А сейчас эти магазины наперебой шлют именные поздравления
в день моего рождения и заманивают псевдовыгодными предложениями, лишь бы я переступил их порог.
Так странно, но иногда мечты, превращаясь в реальность, приносят с собой не умиротворенность от обладания, а беспокойство
и апатию.
Знакомая дорога – несколько месяцев назад я также шёл по
ней и попал в другой мир, из которого до сих пор не могу найти
выхода.
Вроде бы все предметы и люди в этом мире те же, но что-то всё-таки не так, какая-то параллельная реальность, параллельная
жизнь завладела мной. И что самое опасное, я покорно ей сдался.
27
Адель. Вот она, как и тогда, сидит, склонив набок головку, маленькие завитушки волос пружинят из-за резких движений рукой, серьёзное личико, сжатые губки.
Адель! Как мало я знал о тебе тогда и как много знаю сейчас.
То же место, тот же человек, та же дорога, но я другой, я совсем
другой.
Она рисовала какого-то мужчину. Посматривала на него мель-ком, а потом долго что-то черкала на листе. Я остановился. Мне захотелось посмотреть на неё издалека, увидеть с того ракурса, с которого видят её обыкновенные прохожие.
И, выбрав отличное месторасположение – угол здания, скрывающий меня, но позволяющий наблюдать за ней, я затаился.
«Любовь, Диана, дом – да пропади оно всё! Я просто хочу заме-реть и наблюдать за ней, ловить каждый её вздох, не шевелясь».
Адель. Только Адель. Склонённая головка (сколько раз она лежала на моём плече). Выбивающаяся прядь волос, резкие движения маленьких пальчиков.
Я мог бы сейчас подойти, выкинуть этого мужика вместе с ри-сунками, схватить её и увезти куда-нибудь за горизонт этой вселенной. И не думать о том, как мы будем жить, а просто любить ее
до безумия, пока отрезвление вместе с отуплением не наступит одним прекрасным утром.
Вдруг во мне появилось какое-то непонятное раздражение —