У Сапрыкина правда была другой, нежели у мамы Колосова: – Послушай меня, Толян! Я знаю. Большой хуй никогда никому не приносил счастья. – Разговор был в бане, и Сапрыкин прикрыл мочалкой то место, которое вполне можно было прикрыть зубной щеткой.
Надо сказать что Колосов не слушал новостей и не интересовался политикой никогда.
Он был биологом. Черви были его страстью.
Глицера – лат. Glycera, представитель типа кольчатых червей, относится к классу многощетинковых. Глицеры ведут активный образ жизни, ползая по дну океанов и морей.
Пескожил, или пескожил тихоокеанский, – лат. Arenicola, представитель типа кольчатых червей, относится к классу многощетинковых. Пескожилы – морские свободноживущие беспозвоночные животные.
Конволюта – лат. Convoluta, представитель типа плоских червей, относится к классу турбеллярий. Конволюта – хищное свободнодвижущееся беспозвоночное животное.
Вот что увлекало Толю. То, что все они – свободнодвижущиеся!
А тут за завтраком мама включила новости по радио «Эхо Москвы», и для Колосова открылся другой мир. Чувство страха охватило его за маму, за червей, за себя. Задорные ведущие весело рассказывали о таких страшных вещах, что Колосов вспомнил о своём энурезе, длившемся до шестнадцати лет.
«Зачем нужна большая елда, когда в мире столько несправедливости?» – подумал он.
В тот день Колосов напился с Сапрыкиным и с Кацманом так, что его рвало на каждом углу, но это не мешало ему читать стихи протеста, которые он придумывал на ходу:
Товарищ, пой и пей до дна,
товарищ, верь, звезда взойдёт
свободы, счастья! Из говна
Россия встанет и пойдёт.
С колен поднимется она,
Россия вспрянет ото сна,
И кто есть кто, она поймёт.
Не знаю я, в каком году
Всё это с ней произойдёт,
Но верю я и очень жду,
Что мудаки с неё падут
И все свободу обретут…
Утром Колосов проснулся дома с ощущением, что предал всех. Родину, маму, червей, которых он, виноватый, пошёл кормить. Но те от запаха алкоголя, исходящего от Анатолия, сжались, и часть из них, наиболее нежные, скончалась.
Мама, в прошлом учитель русского языка и литературы, не ругала Колосова.
Она только сказала ему: «в следующий раз я просто умру».
Колосов напился на следующий же день. Он не мог пережить смерти червей и переработать полученные политические знания.
Мама не умерла.
Когда на третий день Колосов, пьяный, привёл домой аспирантку Настю, скромную, субтильную девушку в очках, но, как выяснилось, громкую в постели, мама сама налила Толику коньяк, который пила по капле тридцать лет.