– Слушаюсь, милорд, – пискнула Присси, и уставилась на свои туфли.
– Олаф, чего ты ждешь? Помоги леди Изабелле.
Рыжий с готовностью ухватился за спинку кресла, и я даже слова сказать не успела, как оказалась в холле у лестницы.
– Давайте, миледи, представьте, что поднимаетесь по ступенькам.
Понятно. Опекун хочет быть уверен, что его подопечная тихо коротает вечер в своей комнате, и не путается под ногами у слуг, задавая неудобные вопросы. Что ж, ладно. Сегодня сыграем по его правилам. Да и устала я, что скрывать? Тело Беллы оказалось слишком изнеженным, и не готовым даже к самой простой нагрузке, мне с трудом удавалось держать спину прямо.
– Не бойтесь, миледи, – подбодрил меня Олаф.
Я закрыла глаза и представила, как поднимаюсь по лестнице, и вскоре уже оказалась на втором этаже.
Двери спальни открылись и захлопнулись за моей спиной, отрезая все, что происходило внизу, а Присси неподвижным изваянием застыла за ними, дословно выполняя распоряжение Давенпорта.
За окнами стемнело. Снег все валил и валил, наметая за высокими деревянными рамами настоящие сугробы. Я лежала в тишине огромной спальни и прислушивалась к звукам дома. Где-то внизу хлопали двери. Под чьими-то шагами протяжно скрипела лестница. В изразцовом камине тихо потрескивали дрова, а на полу перед ним плясали таинственные желтые блики.
Усталость брала свое. Я чувствовала себя выжатой, как после долгой тренировки в спортзале. Еще и невозможность повернуться на бок раздражала. Никогда не умела спать на спине.
Вздохнув, закинула руки за голову и уставилась на балдахин. В душу пробралась тоска. Весь день я пыталась бодриться, но сейчас, в темноте спальни, слишком явно ощутила свое одиночество в этом чужом и непонятном мире.
«Не кисни, Динка. Рано или поздно ты сумеешь встать на ноги».
А если нет? Что, если этот паралич необратим?
«Перестань думать о плохом. Ты же никогда не сдавалась. И сейчас не сдашься. К тому же, Давенпорт сказал, что надежда есть».
Ага. А вдруг он просто хотел меня утешить? Что, если я так и останусь навсегда в этом старом доме с двумя неподвижными колодами вместо ног?
– Слышь, Присси, а правду говорят, что леди наша умом тронулась? – вклинился в мои размышления чей-то еле слышный голос.
Доносился он из-за неплотно прикрытой двери.
– Не знаю, Роза, – громким шепотом ответила горничная. – Странная она, сама на себя не похожа. И говорит чудно. Как вроде и не леди Изабелла. И не помнит никого. Смотрит на меня и не узнает. И лорда Давенпорта не признала. И лорда Хольма.