Внезапно планшет загорелся, а затем раздался звук оповещения о каком-то дурацком обновлении, что заставило нас обоих дёрнутся.
Я замерла, боясь пошевельнуться, но было поздно.
Парень резко развернулся, а затем приглядевшись гневно изрек:
— Ты?
Теперь голос не казался мне едва ли знакомым, я была уверена, что знала, кто передо мной стоит.Его глаза не по доброму прищурились, словно пытаясь меня одним взглядом стереть в порошок.
Признаюсь, даже мне поплохело, а в животе что-то заколыхалась, но черта с два я покажу этому наглецу свой страх!
— Я, — как можно беспечнее отозвалась, между тем вставая с кресла.
— Ты что меня преследуешь?
Раздражение читалось в каждом его движении. Его губы были поджаты, а руки сжимались в кулаки.
— Тот же вопрос хочу задать тебе, — сухо выплюнула.
С чего бы мне преследовать этого напыщенного индюка?! Неужели он действительно такого высокого о себе мнения? Я по меньшей мере негодовала такими глупыми доводами голубоглазого. Ишь, чего себе напридумывал!
— Я понял, — оскалившись, и несколько надменно улыбаясь промолвил. — Ты за мной подглядываешь, маленькая извращенка. Знаешь… — замолчал он на секунду, а затем похабно и отнюдь не по джентельменски сказал, — ты конечно не в моем вкусе, но на раз сойдет.
Желание дать этому нарциссу по роже возродилось еще новой силой и, видит Бог, только метр пропасти между балконами не дал мне этого сделать!
— Т-ты, — заикаясь и злобно зыркая, выплюнула, — в своем уме?! Да будь ты самым последним человеком на земле, я бы и то на тебя не посмотрела! Сдался ты мне!
Вероятно, его задели мои слова, иначе как еще можно объяснить его перекошенное лицо.
— Ну и дура! — прогорланил этот «умный» человек. — Хотя… Чего я вообще перед тобой тут распинаюсь?! — усмехнувшись добавил, а после окинув меня презрительным взором, ядовито произнес, — зря ты отказалась, это был твой единственный шанс узнать, каково это быть с кем-то у кого нет прыщей и кто знает, что делать своими руками.
Мое лицо горело. Я едва ли подавила в себе желание закрыть его руками.
Между тем этот моральный инвалид, с явными признаками спермотоксикоза, глазел на меня так, будто я была добычей. Его гадкие слова казалось клеймом въелись в мою память. Но и этого ему оказалось мало, он решил меня добить
— Купи себе нормальных шмоток, гном. И глядишь и тебе что-то перепадет. Может людей перестанешь бить, подобреешь, — хмыкнул, а затем невозмутимо пожав плечами, развернулся и ушел, оставив меня растоптанную и униженную.