Элиза. Ты посватался, Клеант?
Клеант. Нет еще, но это решено. Еще раз прошу тебя: не отговаривай меня.
Элиза. Ты считаешь меня способной на это?
Клеант. Нет, Элиза, но ты не влюблена: ты не знаешь, какую отрадную власть имеет пылкая любовь над сердцем, я боюсь твоей рассудительности.
Элиза. Ах, не будем говорить о моей рассудительности, Клеант! Кто хоть раз в жизни не терял рассудка? Открой я тебе свое сердце, ты, быть может, увидел бы, что я гораздо менее рассудительна, чем ты.
Клеант. О, если бы и твое сердце…
Элиза. Поговорим сначала о тебе. В кого ты влюблен?
Клеант. В молодую девушку, она недавно поселилась неподалеку от нас. Ее достаточно увидеть, чтобы полюбить. Никогда еще природа не создавала ничего более прелестного, с первый же встречи я пришел в восхищение. Зовут ее Марианой, живет она с больной матерью и трогательно забоится о ней, как истинно любящая дочь. Что бы она ни делала, все у нее выходит так мило! Это само очарование, сама нежность, подкупающая доброта, изумительная душевная чистота… Ах, если бы ты увидела ее, Элиза!
Элиза. А я и так ее вижу. Ты ее любишь – этого с меня довольно.
Клеант. Я узнал стороной, что они очень небогаты и при всей своей бережливости еле-еле сводят концы с концами. Представь себе, Элиза, как был бы я рад облегчить нужду любимой девушки и незаметно помочь скромным, хорошим людям. Представь и пойми, каково это мне, что из-за скупости отца я принужден лишить себя этой радости и ничем не могу доказать свою любовь!
Элиза. Да, я понимаю, Клеант, как тебе должно быть горько.
Клеант. То есть так горько, сестра, что и сказать нельзя. В самом деле, что может быть ужаснее этой черствости, этой непонятной скаредности отца? На что нам богатство в будущем, если мы не можем воспользоваться им теперь, пока молоды, если я весь в долгу, оттого что мне жить не на что, если нам с тобой приходится, чтобы мало-мальски прилично одеваться, брать в долг у купцов? Выведай у отца, как он отнесется к моему решению. Коли заупрямится, я уеду с Марианой, Бог даст, как-нибудь да проживем. Перехвачу где-нибудь деньжонок. Знаешь что, Элиза, если и ты в таком же положении, как и я, если отец будет нам мешать, уедем оба, бросим его, освободимся наконец от невыносимого гнета его скупости.
Элиза. Да, с каждым днем нам все тяжелее становится жить без матушки и…