Без туфли.
Сначала он опешил, потом ему стало любопытно, что же будет дальше, поэтому он с улыбкой сказал:
«У сильной женщины сильные аргументы»
Настя в ответ заливисто засмеялась.
И неизвестно, чем закончился бы этот перфоманс, если бы не вошедшая Наташа.
К сожалению, увидела ее первой «сильная женщина» Настя, которая перепугалась так, что готова была выскочить из ресторана без туфли.
Она создала такой глупый ажиотаж вокруг ситуации, надумала невесть чего, и зачем-то сбежала, оставив Никите разгребать сотворенное ею.
Но Никита был с Наташей давно, поэтому знал – лучше делать вид, будто ничего не произошло, и тогда она не станет задавать вопросов.
Эта тактика всегда срабатывала на отлично.
Вот и тут они вполне себе мило пообедали.
Перед тем как расплатиться и отправить Наташу домой, он сделал вид, что позвонил Насте и нарочито громко спросил, удалось ли ей разрулить ситуацию, о которой она ему говорила, и попросил больше так не нервничать.
Наташа не проявила никакого интереса к этому разговору, поэтому он уверился в том, что никаких подозрений у нее нет.
Остаток дня Никита провел в привычном состоянии самодовольства.
После случая на парковке Егор ругал себя, что не пригласил Лесю на чертово свидание сразу.
Он знал эту свою особенность: долго раздумывать, наделять таких женщин как она, качествами, которыми те не обладали, потом влюбляться, страдать и разочаровываться.
И все равно опять пошел по старой схеме. Нехорошо.
Надо было сразу в ней разобраться.
Хотя он знал, почему тянул.
Ведь впервые за три года ему кто-то понравился, и он не хотел так быстро это прекрасное состояние терять.
Потому что сомнения присутствовали.
Было в Лесе что-то, что его и раздражало, и нравилось.
Раздражала жеманность.
Собственно, он бы и не подошел к ней, если бы не увидел эту неприкрытую ничем растерянность, когда она стояла и смотрела на спущенную шину.
Ему было любопытно, правда ли она совсем другая или он ошибается.
Поэтому он твердо решил: как можно быстрее позвать ее на ни к чему не обязывающий кофе и поговорить.
Их прошлый разговор был коротким, да еще и при свете уличного фонаря, который мог придать ее выражению лица те особенности, которые его зацепили.
Вдруг, ему померещилось.
После такого душевного простоя.
Придя на урок, он с радостью отметил, что она на месте, поэтому не удержался и задал ей вопрос первой.