Леся сидела на переговорах в офисе и подпрыгивала от нетерпения. До встречи с Наташей оставалось всего 40 минут, а ей требовалось 30, чтобы добраться. Клиенты пришли крайне тягомотные, никак не могли определиться, что же они в итоге хотят, по этой причине жутко ее раздражали.
Она вспомнила, как чуть больше года назад к ней так же пришел Никита.
Тогда ее с самого начала подкупило, что он четко сформулировал задачу и не делал акцент на бюджете. В общем, выгодно отличался от большинства и, может быть, именно поэтому он ей сразу понравился.
Прошло еще пять минут.
Конец так и не близился. В итоге ей пришлось повторно сообщить, что время закончилось и пора расставаться. На прощание ушло еще минут десять.
Выскочив второпях на улицу, Леся залетела в машину и понеслась в сторону кафе.
Конечно она опоздала. С одной стороны, ничего страшного в этом не было, но с другой – Леся крайне переживала, что Наташа передумает и уйдет, поэтому, находясь в дороге, бросила ей емс о том, что задержится.
Зайдя в кафе, она сразу увидела Наташу и внутренне содрогнулась. Выглядела она так, как будто недавно кого-то похоронила. И дело было не в отсутствии косметики, а в атмосфере, которая ее окружала.
– Привет! Надеюсь, это не мое опоздание тебя так расстроило? – попыталась пошутить Леся и поняла, что зря. Наташа даже бровью не повела.
– Привет. А ты опоздала? – безжизненно ответила Наташа.
Глядя на нее, у Леси сжалось сердце. Давно она не видела таких состояний. И хоть Наташа была ей соперницей в вопросах, касающихся Никиты, чисто по-женски ей почему-то стало жалко жену своего любовника, и на какое-то время она даже забыла, зачем сюда пришла. Это ощущение продлилось до тех пор, пока Наташа не сообщила:
– Мой муж мне изменяет. Вчера я прочитала его переписку с другой женщиной.
У Леси внутри все упало. Она стала лихорадочно вспоминать, о чем они с Никитой переписывались в последнее время и можно ли было по переписке идентифицировать ее, Лесю.
Получалось, что можно. Сообщения от нее пестрили фотографиями Леси, как в одежде, так и без. Хотя в первом случае она отправляла их вместе со своим лицом, а во втором – обрезанными по шею. Леся была не против, если ее обнаженное тело попадет в сеть, но заботилась о том, что, в случае чего, они окажутся там без явных признаков принадлежности ей.