– Да это же всё глянцевые картинки, – раздражённо бросила Майя.
– Зося, ты меня извини, – поддержал жену Эдуард, – но эти сравнения некорректны. Во-первых, мы же с нуля, можно сказать, начали. И то вон чего добились. А во-вторых, ты не задумывалась, какая масса коренных граждан проживает в таких районах, как наш?
Зося с вызовом уставилась на Эдуарда:
– А в третьих?
– А если хочешь – в-третьих, – удивился он её дерзости, – то чем, скажи, наш район тебя не устраивает? Вполне респектабельный, ухоженный, благополучный.
– Всё познаётся в сравнении, – сумничала Зося.
– Безусловно, – изумлённо поднял на неё глаза Эдуард.
– Но я тебя утешу. Не исключено, что наши дети переберутся в облюбованное тобой место.
– Дай-то Б-г, – совсем глубоко затянулась сигаретой Зося.
– А вообще, всё я понимаю, не дурочка. Но такая тоска иногда одолевает! Душа плачет. Это уж я сегодня этой Динке в пику выдала, что уехала из России, чтобы хорошо и правильно питаться. А ведь что изменилось-то? Еду стараемся покупать, к какой в России привыкли. Всё те же борщи да каши варю. И селёдки с картошкой хочется. Вот ведь всё тут есть! Сладости всякие – глаза разбегаются! А хочется открыть банку сгущёнки и ложкой, ложкой её, как там, в Союзе.
– Сейчас расплачусь, – сделал вид, что лезет в карман за носовым платком, Эдуард.
– Издеваешься? – возмутилась Зося. – А всё равно нет ничего вкуснее, чем намазать масла на ломоть ржаного хлеба и сверху попесочить, как в детстве.
– Так в чём проблема? – поднял брови Эдуард.
– А в том, что никак нам не переделаться, – с вызовом посмотрела на него Зося. – Работаю я фактически в русской компании. Общаемся с русскими. И телевизор – по-русски. И в интернете всё в русские сайты лезем. И на гастролёров наших ходим. И к врачу-экстрасенсу к русскому я обращаюсь. И тоскую всё по уюту своей бывшей квартиры. Вон ковёр на стену повесила, да и вы вон, гляжу, тоже, хоть здесь и не принято. Друзей новых не нашли. И сойтись-то не с кем. Конечно, приглашаем по всяким торжественным случаям, тоже русских, а они нас, и всё в русские же рестораны. Но близости-то той нет. Каждый в своём мирке варится. Люсик у меня таких друзей называет застольными. Ой, чем дальше в лес, как говорится… И каким ветром нас сюда занесло? Пути господни настолько неисповедимы!