Саша никого не винила в своём одиночестве, кроме себя. К тому же, одиночество ее устраивало. Но все же, порой ей не хватало говорящего существа, которое бы ходило рядом и просто комментировало ход ее мыслей.
– Электронный Ватсон, – смеялась ее мама. – Хочешь, я им буду?
«Милая и замечательная ты у меня, – думала печально Саша. – Ты же уснешь, пока я тебе буду рассказывать, чем занимаюсь. И я снова окажусь наедине с собой и своими открытиями, которые никому не нужны, мам. Ты не понимаешь, мама, я хочу… искать причины, толкающие людей совершать зло. Я знаю, что за это не платят. Это – не рисовать картины, не писать книги… Просто прости меня, мама, я… я ненормальная».
Иногда знакомые её спрашивали:
– Ты поступила на философский факультет. Зачем ты составляешь психологические портреты преступников?
И Саша отвечала, что судебный психолог в России просто не имеет возможности зарабатывать по своей специальности. Что профайлер – это одиночка, которого нанимают для чепухи, вроде проверки коллеги или клиента «на вшивость». Он перебивается от заказа к заказу и должен хорошо себя зарекомендовать, чтобы иметь хоть какую-то клиентскую базу. В МВД она идти не хотела, и не желала работать в полиции. Всё интересное происходит в Следственном комитете, но, чтобы туда попасть, нужно уметь драться за карьерный рост.
В остальном, не считая её странной мании составлять психологические портреты преступников и социофобии, Саша изо всех сил казалась заурядной. Даже её странности на фоне остальных не сильно выделялись. Их даже можно было принять за некую дань моде, когда важно отличаться от других.
По телевидению шли сериалы, вроде «Доктор Хаус», «Обмани меня» и «Шерлок». Мода на интеллект разрасталась в образованном обществе с той же скоростью, с какой в своё время росла мода на металл в девяностых. Саша не красилась, носила короткую стрижку, читала Умберто Эко и Гоголя. Она смеялась над собой и говорила:
– Я посредственность!
– Ты так говоришь, чтобы выделиться, – улыбалась Маша.
– Так и есть, – признавала она с глубокой долей странной самоиронии.
«Мне душно. Мне надоело притворяться. Каждая ваша фраза известна мне заранее. Я живу в мире часовых механизмов. Сейчас ты скажешь, что я…»
– Выпендрёжница, – легкомысленно смеётся Маша.
«И я хочу убить тебя», – дополняла Саша, а сама смеялась так, словно они были закадычными подругами и прекрасно друг друга понимали.