– Товарищ старший лейтенант, сержант Ермачев…
– Вольно, – прервал его доклад старший лейтенант и, осмотревшись, подступил ко мне:
– Так, что умеешь? Нам во взводе начальника ПВО нужны таланты. Иначе – в стройбат, к соседям. У них некомплект.
– Там меня всему научат? – высказал догадку я.
– Хм. Правильно мыслишь! – кажется, старлею я стал еще симпатичнее после второго верного ответа. Однако продолжить экзамен, пригоден ли младший сержант Олег Смелков, то есть я, для взвода начальника ПВО, не удалось. В «радиорубку» ворвался «целый» майор. Я узнал своего «знакомого» со станции. Здороваться, правда, не стал. Вряд ли он узнал, и вообще заметил там меня.
Как ни был взволнован, судя по внешнему виду, майор, однако, замер на пороге. Усилием воли внимательно, серьезно, полностью, не перебивая, выслушал доклад старшего лейтенанта.
– Вольно! У нас чепе, Хотабин! – сказал вслед за тем. – Столярка в Кяхте сгорела. Есть труп.
– Ничего себе! – отреагировал Хотабин. – Как же это?..
– Мне люди нужны. – Майор посмотрел на желтолицего сержанта. – Рота на учениях. Я в отпуск не успел уехать…
– Ермачев – дежурный по Пункту управления, товарищ майор, – извиняющимся тоном сказал Хотабин.
– А это кто? – Майор устремил свои светлые «ледяные» глаза на меня, стоящего по стойке смирно.
– Младший сержант Смелков прибыл из учебки связи для прохождения службы в нашей части.
– Служба началась, Смелков! – объявил майор. – За мной!..
За КПП нас поджидал «уазик». Майор сел рядом с водителем. Я нырнул на заднее сидение и увидел вдруг знакомое лицо. Ха-ха! Парень из нашей учебки! Единственный задохлик среди богатырей-горняков с Донбасса, которые гоняли горьковских студентов в хвост и в гриву на том лишь основании, что призвались весной, а не летним спецнабором, как студенты. «Интересно, что он обо мне знает? – мелькнула тревожная мысль. – В учебке он был не на первых ролях».
– Здорово! – приветствовал однокашника негромко. – Давно здесь?
– Да с месяц уже. Привет!
– Понятно. Я-то распределялся одним из последних… Что случилось?
– Не знаю. Говорят, Длинный сгорел. Вовка Оболенов. Я у него помощником был в столярной мастерской.
«Нормально устроился, – подумал я. – Работа в городе, в стороне от казармы. Запах воли, возможности всякие…»
До места ехать оказалось недалеко. Тут, впрочем, все было близко, не считая Москвы, до которой – шесть тысяч километров. Пожарные с пепелища уже удалились. Беда случилась еще ночью. Следователь военной прокуратуры успел заслушать выводы криминалистов. Теперь рассказывал нашему майору, стоя в сторонке: