– Помолчи, козлина! – зашипел на Кысю Дырнявкин. – Кажись, мы здесь не одни!
Однако Кыся молчать не желал, – наоборот, он взвыл пуще прежнего, едва услыхав нехорошее слово, которым Шмеля отнёс его к животному миру. Перенести стоически подобное обращение было выше его сил, посему Шмеле ничего не оставалось, как только заткнуть Кысину квашню портянкой.
– Я же сказал, тише, – стараясь не ударить напарника по почке, прошептал он, – мы не одни!
Кысин гнус как ножом отрезало. Он выплюнул источающий благоухание Шмелиных ног кляп и громко закашлялся.
– Да что же это такое! – с ненавистью зыркнул на него Шмеля, а затем, стараясь не хрустеть суставами и не скрежетать зубами, он спрятался за камень, формой похожий на задницу, и принялся изучать окрестности.
***
По нестерпимо скользким камням перемещалось небольшое существо, вроде бы похожее на эльфа. Сказать было трудно, ибо оно непрестанно двигалось и шевелило всеми четырьмя конечностями – в такт дурацкой песенке, которая и выдала присутствие незнакомца в этих диких землях. Когда существо подползло чуточку ближе, Шмеля разглядел на нём до боли знакомую полосатую тюремную робу, и тени сомнения и измены вползли в сердце Дырнявкина. Ему вдруг почудилось, что обозлённый Фигус Акт отправился на поиски обидчика, дабы довершить неоконченную месть – месть за порушенный песочный замок. Однако более глазастый Кыся разбил Шмелины переживания в пух и прах.
– Да это же Никудаус Перц! – выдохнул он в Шмелино ушко. Кыся на правах доносчика знал в лицо всех обитателей ЭКСР.
Пелена спала с очей Шмели – по камешкам на удивление быстро и ловко прыгал действительно Перц! Страхи мигом пропали, но пришла досада – Шмеле и без Перца вполне хватало Кыси, и быть «белой вороной» в обществе двух плакс ему совсем не улыбалось.
– Интересно, а он нас видит? – задумчиво спросил Кыся, вставая в полный рост.
– Кыся, ну какая же ты падла! – почему-то вздохнул Шмеля.
А Никудаус тем временем напевал:
Милый друг, ведь я тебя любила
И гордилась любовью большой.
Но судьба нас навек разлучила,
И навек мы расстались с тобой!..
Вокальными данными Перц, судя по голосу, не блистал, – его пение больше походило на блеяние молодого барашка, коему медведи оттоптали уши. Или пинали по ушам. Слушать это было невыносимо, но нервы притаившихся двух путников спас случай – Никудаус споткнулся и с бабьим визгом приложился об камень – точь-в-точь как Кыся тремя часами ранее.