На Артема напал сильный озноб, видимо, реакция организма на стресс. Только усилием воли ему удалось взять в себя в руки и, вспомнив ту же инструкцию для подобных случаев, Артем наметил последовательность своих действий после приземления, как-то: извлечение из спецконтейнера сидения аварийного маяка, рации, мобильного телефона, аптечки и продуктового пайка. Покачиваясь в полной тишине на стропах парашютной системы, он начал смотреть вниз на обширное поле, которое должно стать местом его аварийной посадки.
Глава 2. Грань
Главнокомандующий объединенными силами НАТО в Европе генерал ВВС США Тед Мартинес силился вникнуть в суть срочного доклада командующего прибалтийским сектором учений «Дефендер Юроп» Томаса Уайта, которым ему сообщалось, что российские ВКС начали боевые действия против Северо-Атлантического альянса. А как еще можно расценить уничтожение русским «Терминатором» летающего разведывательного комплекса и двух «Рапторов» прикрытия? Разведчик и один из истребителей были атакованы и сбиты в непосредственной близости от границы, как докладывал Уайт, а второй «Раптор», получив хорошую порцию поражающих элементов от боевой части русской ракеты, не дотянул до базы и рухнул в окрестностях эстонской столицы. Погибли экипаж разведчика, насчитывающий шесть человек, и пилот «Раптора». Пилоту второго подбитого истребителя удалось катапультироваться перед падением самолета.
И сейчас ему как командующему нужно принять адекватное решение, поскольку все разработанные применительно к случившемуся методики, инструкции и указания носили достаточно расплывчатый характер, относя ответственность за принятие решения именно к нему, Мартинесу, так как при начале боевых действий он должен адекватно ответить агрессору, а звонки Президенту и иным высшим государственным чинам Америки, перекладывающие ответственность на их плечи, регламентированы только в случае нападения ядерного. Доклад о случившемся, конечно же, ушел в высокие кабинеты, но там бюрократы долго еще будут чесать свои плеши в опасении преступить грань ядерного равновесия.
Собравшиеся у Мартинеса в кабинете командиры и руководители объединенных штабов молчали, осознавая трудность принятия решения Главнокомандующим. Решительно выдохнув, Мартинес встал и, глядя поверх голов собравшихся, произнес: