– А что в этом плохого? Не будь упрямой, тебе уже скоро семнадцать. Да и потом все девушки когда-то выходят замуж, ведь у большинства из тех, кто все же остается старой девой, со временем непременно развивается склонность к унизительной бедности. Надеюсь, это достойный молодой человек?
– Откуда мне знать! Ведь даже господин де Лоран не имеет понятия, кому меня предложит. Ты представляешь меня с бесконечной чередой детей от того, кто совсем меня не знает и, что еще хуже, не любит? Вот и я не представляю!
– Постой, ты же не хочешь сказать, что он не позаботился о том, насколько ты будешь обеспечена и счастлива с будущим мужем? – сдавленным от волнения голосом произнесла Софи, нервно закусывая губу.
– Еще немного, и я бы не сдержалась и отослала его, ведь совершенно очевидно, что моему «дяде» абсолютно безразлично, буду я довольна его выбором или нет. Он не любезничал и не притворялся, что я дорога ему как родственница. Для него имеют значение только деньги, которые он получит с продажи моего поместья и… меня! – с этими словами Хлоя вскочила с места и бросилась прочь.
– Продажа поместья?! – недоуменно бросила ей вслед взволнованная Софи, и ее внушительного размера грудь тяжело взметнулась вверх.
Закрывшись в комнате, Хлоя без сил упала на кровать. Ее положение было действительно плачевным. Средства, которые оставались после гибели родителей, неумолимо таяли. Ей и так пришлось распустить большую часть слуг, а те, которые оставались верны, жили исключительно за кров и пищу. Она и сама понимала, что так не может долго продолжаться и вскоре придется заложить мануфактуры, а там и поместье в уплату по счетам. Но готова ли она выйти замуж за человека, которого совсем не знает? Сможет ли полюбить его так, как желали ее родители, как мечтала сама? Как сохранить родовой замок? Уже в который раз она сложила руки в молитве, мысленно обращаясь к небесам, но необходимого ответа не поступало.
– Что же мне делать? Что делать? – спрашивала она себя, медленно уносясь в сон.
Проснулась Хлоя, лишь когда солнце уже давно покинуло горизонт и одинокая луна полноправно властвовала на небе, усыпанном многочисленными мерцающими звездами. Ночь была довольно прохладной, и, предусмотрительно обернувшись в вязанную из тонкой розовой шерсти шаль, она спустилась на этаж для прислуги. Проходя мимо приоткрытой двери Софи, она прислушалась к ее ровному дыханию и, убедившись, что та крепко спит, бесшумно, словно тень, незаметно проскользнула к лестничному маршу, направляясь в кабинет матери. Там она когда-то, уютно расположившись на подоконнике и обхватив руками худенькие коленки, долгими вечерами часто безмолвно сидела и с поистине детским благоговением наблюдала за мамой, боясь отвлечь даже неосторожными мыслями или неровным дыханием.