– Ты уже пытаешься придумать, куда потратить деньги? Как действуем? По старой схеме? – болтал я, думая о картине, которую повешу в кабинет, и мини-баре, а лучше двух. Для гостей и себя любимого. Деньги – отличный стимул для работы человека, это не отнять, но личный офис… Тут я дело закрыть готов за два часа.
– Да, вот только есть проблема, повышение он обещал одному из нас, – задумчиво произнёс Майкл, заходя в лифт.
– Ну не расстраивайся, когда я залезу повыше, тебя подтяну, мы ведь команда.
– Да, команда.
Следственная комната находилась в другом конце участка, и у меня было время подумать над краткостью Майкла. Ловя на себе презрительные взгляды низшей пищевой цепи правоохранительных органов, я погрузился в скверные мысли. Мы с Майклом уже давно знаем друг друга и, даже если можно так назвать, дружим. Не сломает ли наши отношения данный спортивный интерес? Конечно, я умнее его, но пока он мне нужен, иначе кем я буду командовать. Я резко остановился рядом с дверью, ведущей в следственную комнату.
– Чего встал? – Майкл выглядел как обиженный ребёнок, у которого отобрали игрушку.
– Слушай, дело явно от шишек сверху, давай просто его сделаем, получим деньги, а дальше уже посмотрим?
– Звучишь как настоящий капитан, – Майкл попытался пройти, но я перегородил ему вход.
– Я серьёзно, мы не раз с тобой уже проворачивали всякое и, если начнём заваливать друг друга, вместе и поляжем.
– Это угроза? – выпученные глаза Майкла сверкнули, и не знай я его так долго, счёл бы это вызовом.
– Давай просто разберёмся с этим стариком и уже найдем стоящие зацепки.
– Конечно, без проблем, друг, – Майкл подмигнул, открывая дверь.
Войдя в следственную комнату десять на десять квадратных метров, я сел на один из четырёх стульев, разглядывая старика. Он забавно привстал, приветствуя нас, и, тяжело кряхтя, сел обратно. Три камеры маячили из стороны в сторону, а стекло Гезелла скрывало за собой пустую комнату для наблюдателей. Старик лет семидесяти, одетый в костюм, который остался у него, видимо, ещё со свадьбы, нервничал. Или же это старость заставляла его руки трястись и сжимать трость так, что костяшки на руках белели.
– Для начала представимся, меня зовут Алексей, это мой коллега, Майкл, – начал я, открывая папку, что прихватил со своего стола.
– Рохтер Фёдор Дмитриевич, – произнес тихо старик, улыбаясь, и у него по лицу поползли морщины. Есть что-то одновременно милое и страшное в стариках, ведь когда-то и я стану таким. Дряхлым, беззащитным, в морщинах.