– Почему? – будто удивился Вася. – Не обязательно, – и тут же спросил, – а ты, уже знаешь, кем будешь?
– У меня два варианта. – Леля начала размышлять. – Если получиться поступить на бюджет в Ростовскую консерваторию, то я пойду туда. А если нет… – она замолчала, раздумывая.
О том, что Леля не поступит на бюджет, они с родителями никогда не говорили. С детства она занималась музыкой, ежедневно, как и положено музыканту, тренировалась по несколько часов. Вопрос с ее поступлением никогда всерьез не обсуждался с родителями. При этом, для всех, в том числе и учителей из музыкальной школы было очевидно, что Леля продолжит заниматься этим и дальше. Пожалуй, что сейчас впервые в жизни она произнесла то, о чем старалась не думать.
– А если нет, то что? – спросил Чижиков.
– Тогда найду что-то другое, – ответила Леля неопределенно.
Она посмотрела вперед. Белкин уже взобрался на перевал и сейчас маячил там, как статуя, сливаясь с горизонтом, под лучами палящего южного солнца.
Когда Леля и Чижиков добрались до перевала, Белкин показал им бумагу:
– Смотрите, что я нашел. Это было оставлено здесь в полиэтилене.
Леля взяла в руки огрызок листа:
“6 октября 2020 года.
Тот, кто найдет это послание, обретет счастье.
Привет от группы ДБВО-11, КУБИК”.
– Кубик – это что? – спросил Вася.
– Может, Кубанский университет? – предположил Денис. – Ну, раз от группы, так это явно студенты.
– Интересно. Получается до нас туристы тут были больше месяца назад? – удивилась Леля.
– Необязательно, – Денис забрал у нее листок. – Просто я это вон там под камнем нашел. А другие не смотрели.
– Давайте и мы что-нибудь напишем? – предложил Вася.
– А ты, может и ручку с собой взял, Пушкин? – засмеялся Денис.
Как ни странно, но в рюкзаке у Чижикова оказалась не только ручка, но и тетрадь. Он вырвал из ее середины двойной листок и передал Белкину:
– Вот это новости, – удивился тот. – Ты, часом, полевой дневник не ведешь?
– Хотел, но передумал, – ответил Вася и часто заморгал.
Леля посмотрела на него, стараясь понять, шутит он или говорит серьезно. Но лицо Чижиково, как обычно оставалось непроницаемым. Глядя на него, можно было подумать, что у человека в голове вообще отсутствуют мысли. Всегда.
Белкин уселся на землю, развалившись на своем рюкзаке, точно в кресле, подогнул колено и начал писать: