Ей не хотелось понимать, что за игра теней происходит вечерами. Она не хотела увязывать происходящее с собой персонально. Становилось страшно. И вовсе не тени наводили ужас, а непонимание причины того, что она стала их замечать.
Вероника включила несколько ламп в комнате, не для того, чтобы прогнать тени, а, чтобы позабыть о них. Они стали навязчиво её сопровождать в последнее время. Раньше они докучали ей в детстве, но тогда она не имела пояснения этому явлению, но и сейчас не удавалось понять, откуда они берутся при статичном источнике света.
Ей совершенно не хотелось сходить с ума.
– Она совсем уже плоха.
– Ничего удивительного.
– Мне страшно от того, что она говорит.
– Это бред.
– А, если она говорит правду, что делать? – медсестра нуждалась в четком алгоритме действий.
– Выполнять свои обязанности, – врач одарил дежурной улыбкой сотрудницу и отправился в ординаторскую.
Медсестре ничего не оставалось, как отправиться к пугавшей её пациентке и сделать уколы. Приблизившись к двери, она услышала женский голос, обращавшийся к несуществующему собеседнику. Поддавшись чувству сострадания, девушка поспешила войти в палату.
– Сейчас вам станет легче, – медсестра принялась готовить шприцы для произведения внутримышечных инъекций, рассчитывая только на то, что пациентка не станет дергаться и не создаст дополнительных проблем.
– Я хочу его спасти.
– Кого?
– Фридриха, бестолковая, – пожилая женщина была недовольна невнимательностью молодой особы, которой она намедни сообщила имя человека, что пострадал по её вине.
– Ах, да. Забыла. Не серчайте.
– Мне нужно его найти.
– Так он же мертв, – медсестра и не пыталась понять логику слов, принадлежащих больному человеку.
– Кто тебе это сказал? – пожилая женщина грозно сдвинула брови и зло посмотрела на особу, казавшуюся невыносимо глупой.
– Вы.
– Неправда.
– Вы говорили, что убили его, – девушка полагала, что даже человек, чья память умирала, заслуживал напоминания о сказанном либо совершенном им самим.
– Убить не значит насмерть.
– Ничего не понимаю.
– Тебе и не надо понимать. Зови моего адвоката, – лишившаяся терпения пациентка предприняла попытку привстать, но высокое кровяное давление заставило передумать.
– Завтра может быть?
– Не забудь.