– Кому?
– Да Маланье-то?.. Деверь у ей у сакуринского барина в поварах живет…
– Фу, ты черт!.. Да веди ты, ради Христа! – вскричал я.
Перемена тона сразу подействовала: сторож уж без расспросов проводил нас к конторе.
Андреян Лукьяныч был маленький сутуловатый человек, гладко причесанный, сморщенный, вертлявый, одет плоховато, но чистенько. В его голове и маленькой козлиной бородке кой-где пробивалась седина. Зеленоватые блестящие глазки хитро и вкрадчиво высматривали из-под рыжеватых реденьких бровей. И манеры, и выговор, да и самая наружность ярко обличали в нем бывшего дворового человека, по всей вероятности, «состоявшего» камердинером при барине в доброе старое время.
Прочитав записку моего благоприятеля, Андреян Лукьяныч сделался необыкновенно ласков и любезен. Приказал убрать лошадей, дать им корму, накормить Семена, меня же напоил чаем и угостил отличнейшей солянкой. На мой вопрос, когда я могу переговорить с господином Михрюткиным, он мне сообщил, что видеть, его можно завтра перед обедом, потому что он ждет к обеду какое-то «лицо» и все утро проведет в страшных хлопотах с поваром.
– Что же это так? – удивился я. – Или повар плох?
– Он не то чтобы плох, да внове еще, не привык-с. Ну, пожалуй, что и разиня маленько… Вот они-то, Егор Данилыч-то, и боятся… А уж они страсть как этого не любят, чтоб насчет кушанья что было плоховато… Всю жизнь, можно сказать, на это положили-с… И уж что другое прочее, а в этом смыслят-с…
Андреян Лукьяныч снисходительно и тихо засмеялся, лукаво щуря свои плутоватые глазки.
– И что ж, он каждый день так-то, в кухне?
– Ну, зачем каждый день-с!.. Но завтра, видите ли-с, дело-то совсем особливое: нонче еще с утра привезли им лососину да стерлядь, нарочно за тем в Воронеж посылали-с; ну, вот и боятся, как бы повар-то по своей глупости не изгадил-с…
– К чему же Егор Данилыч торжество-то такое затеял?
– Да гость-то – Карпеткин… Может, слыхали-с?.. Он хоть и помещик, и даже весьма состоятельный, но торгаш, каких мало-с… Ну, так Егор-то Данилыч норовят ему четырехлетков сбыть… жеребчиков двенадцать их будет-с… Изволили понять?.. А господин Карпеткин держит себя хотя и запросто, но поесть любит и в еде смыслит-с… Ну, Егор-то Данилыч и возымели намерение обедом его размягчить… Только, кажется, напрасно они так думают, его этим не объедешь-с, – добавил Андреян Лукьяныч и опять тонко усмехнулся.