Потом вынул старинную ручку и, царапая страницу, размашисто расписался. Одним росчерком нарисовал самолетик – и вернул книгу мальчишке. Они ехали домой. У предисловия появилась надежда: у него была картинка. Может, к нему будут заглядывать.
Вообще-то, их не было в старой книге, но память, память о них была. Их помнили страницы 32 и 35, а может, и другие, хоть и не были так близки. Даже переплету как будто их не хватало. Никто не знал, что было на тех страницах. Вначале читатели на них не задерживались, а потом стали перечитывать по несколько раз, подчеркивать и выписывать что-то. В один зимний день пришли два серьезных, вдумчивых человека, взяли книгу с полки. Пытались закрасить что-то на страницах 33 и 34, но передумали. Вырезали целый лист острым перочинным ножом и бросили в печку.
Много лет прошло. Все страницы поистрепались и скоро сами начнут выпадать, но рез от того ножа как новенький. Как будто его сделали вчера.