– Я не просил этого!!! – всё-таки не выдержав, грубо высказал я той. – Почему я должен помогать кому-то?! Почему должен освобождать человечество от гнёта заблуждающихся прадханитов, если вы можете вот так просто обратиться ко всем, раскрыв правду о Вознесении и наделить бессмертием их души? И я ещё раз спрашиваю: почему я? Потрудись объяснить, почему выбор пал непосредственно на меня? Почему? Почему? Почему?!!
– Всевышний утверждал, что желание измениться должно исходить от самих вознёсшихся, иначе те отвергнут перемены. И ещё он сказал: «возьми его. Он – великомученик». Ты в силах выдержать сие испытание и принести спокойствие этому заблудшему и истерзанному обществу, хоть и сам, покамест, не ведаешь об этом. «Человек пойдёт за человеком». А явись им я и расскажи, что на самом деле произошло – что они скончались и их память не вернуть, а всё то, во что они так яро верят – исключительно пагубная ложь – поверили бы мне тогда? Меня бы закидали камнями или того хуже – придали бы огню. Разве может быть что-то более пугающее, чем перемены? Даже сулящие добро, они зачастую отвергаются людьми из-за наличия у них скрытых фобий. Да и, раз на то пошло, стали бы они взаправду счастливыми владея сведениями о случившимся? Будут ли взаправду жить? Я отнюдь не защищаю их религию, а прошу тебя задуматься: не смерть ли делает жизнь жизнью? Вспомни, что ты видел вчера ночью – изгои беспечно танцевали; они, осознавая своё безвыходное положение, пировали во время чумы. Их невзгоды полностью ушли прочь на то счастливое мгновение, покуда лунный свет сиял на улицах. Однако никто не достоин судьбы в скитаниях и поборах в подземелье, перебиваемой редкими минутами услады. Они достойны мира и согласия. Но, увы, не все готовы создавать их для себя. И поэтому-то мы выбрали тебя – неопороченную, нравственную личность, способную на преодоление трудностей и на сохранение присущего виду здравомыслия. Ты покажешь нуждающимся тот светлый путь, которого они достойны. Ты будешь вести их раз за разом. Ты один должен страдать, неся крест истины. А они пусть, состарившись, спокойно умирают. Но умирают свободными, в блаженном неведении, столь характерном для людей, дабы вновь воскреснуть и начать сначала, но уже в мире освобождённым от проблем.
Я не знал, что ответить. Сложно было оспорить её логику. «Нужды многих важней нужд немногих». Но всё же я, опустив голову на колени и обхватив её руками, продолжал эгоистично причитать: – Почему я? Почему я? Почему я?..